Лучезарная - стр. 32
Указания. Я вздрогнула. Интересно, сколько еще скрытых проверок я пропустила? Я снова сглотнула.
– И?.. – спросила я Дайо. – Ты хочешь, чтобы я ушла?
Он замотал головой.
– Ни за что! Она правда может остаться, тетушка Мбали?
Когда жрица кивнула, Дайо с радостным криком сжал меня в объятиях.
– А теперь ты любишь меня, Тарисай из Суоны?
– Конечно, нет! Прекрати! – хмыкнула я, отстраняясь.
Но мы оба едва сдерживали смех, опьяненные новообретенной властью. Если даже советники императора не могут нам приказывать, то кто вообще на такое способен?
– Разум Тарисай должен принять твой Луч, – напомнила Мбали принцу. – Так что пока ты не можешь предложить ей место в Совете. Но дай девочке время. Если она пройдет и другие проверки, ты помажешь ее.
Помажешь ее. Фраза жрицы напомнила мне об опасности, нависающей над Дайо. Мое счастье слегка увяло.
Дайо радостно запрыгал на месте, когда Мбали удалилась.
– Это будет просто, Тарисай. Тебе надо будет решать головоломки, овладеть боевыми искусствами, изучать науки, политику и религию, и, когда ты наконец меня полюбишь…
Он достал из-за ворота туники цепочку с золотым флаконом.
– Это масло из крыла пеликана, – сказал он с благоговением. – Если ты примешь мое предложение, я помажу тебя. Тогда ты станешь одной из Одиннадцати. Навсегда.
Кровь в моих жилах превратилась в пламя.
Комната поплыла перед глазами, и я услышала голос Леди, обжигающий, будто кипящее масло:
«…когда он помажет тебя как свою…»
– Нет, – прохрипела я. – Нет!
Дайо непонимающе нахмурился.
– Тарисай? Что случилось? Я не хотел…
Его слова утонули в поглотивших меня тенях. Как бы я ни закрывала уши, все равно продолжала слышать голос Леди:
«Когда ты встретишь этого мальчика… когда он помажет тебя как свою… Я приказываю тебе убить… убить… убить…»
– Нет! – я попыталась отмахнуться от призраков, которые преследовали меня. – Нет. Ты меня не заставишь.
– Если ты не хочешь, – сказал Дайо печально, – то я ничего не смогу сделать.
– Я не о тебе, – возразила я. – Я о…
Меня прошиб холодный пот. Воздух наполнился запахом жасмина, от которого я начала задыхаться.
Я прошептала едва слышно:
– Ты не заставишь меня, мама…
И комната померкла.
В мире снов, окрашенном в цвета родной саванны, надо мной парил Мелу. Его плоть была прикована к янтарному озеру, но дух свободно пересек долины и реки, чтобы просочиться в спальню дворца Ан-Илайобы.
Умоляющий голос Мелу эхом отражался от стен:
«Как жаль, что ты должна причинить мальчику боль. Но эру не может воспротивиться желаниям хозяина. Сдайся. Сдайся, дочь моя, и мы оба будем свободны».