Лучанские - стр. 21
Так я и поступила. Не заходя в номер, не переодеваясь, пошла на пляж. Мелькнула мысль зайти за книгой – мне хотелось чем-то перебить послевкусие от стихов Лучанского —, но я поленилась. Нашла свободную лавочку на набережной, села и постаралась как можно быстрее выкинуть из головы всё, кроме фамилии горе-поэта. Она мне пригодится для отчёта папе.
Я просидела час или два, совершенно потеряв счёт времени. Думала об отце, о маме, об институте. О том, как дальше сложится жизнь и получится ли в следующем году приехать в Ялту. О том, что белые босоножки уже обтрепались и надо их заменить. Словом, о каких-то девичьих глупостях. Возле моря так легко забыть о времени.
А когда я уже собралась уходить, я вдруг услышала знакомый голос:
– Я определённо сегодня уже видел этот белый ободок. Простите, вы та самая девушка, которую тошнит от советской поэзии?
Я подняла глаза. Передо мной стоял Яков Лучанский. Всё в том же жёлтом пиджаке. Он улыбался и смотрел на меня весело и иронично. Мне стало неловко. Но вместо того, чтобы придумать какую-нибудь отговорку, я выдала то, о чём думала пару часов назад:
– Нельзя же так отвратительно писать! Простите, я привыкла к несколько другой поэзии.
– Например? – В его голосе не было и капли обиды, к тому же он продолжал улыбаться.
– Например, к Есенину. Только не читайте про «белую берёзу». Есенин гораздо глубже, чем его пытаются представить в школьных учебниках.
– «Я средь женщин тебя не первую, немало вас. Но с такой вот, как ты, со стервою, в первый раз», – вдруг продекламировал Яша. – Да, Сергей Александрович очень разносторонний поэт.
– Могли бы равняться на него.
– Я стараюсь, – кивнул Лучанский. – Но мы живём в несколько другое время. И время требует, чтобы поэты его озвучивали. Боюсь, я не могу позволить себе читать любовную лирику на концертах.
– А она у вас есть? – насмешливо спросила я.
Потом, вспоминая тот вечер, я недоумевала, что за чёрт в меня вселился. Зачем я так откровенно хамила Яше, который, в сущности, не сделал мне ничего плохого? Отдельный вопрос, почему он не обиделся и просто не пошёл своей дорогой. Но я отвечу на него чуть позже.
– Есть. Но я не хочу вас ею утомлять: полагаю, мы оба сегодня сыты стихами по горло. А вот от земной пищи, в отличие от пищи духовной, я бы не отказался. Вы голодны? Я приглашаю вас в один чудесный ресторанчик. Здесь совсем рядом. Кавказская кухня, вино и никакой поэзии, обещаю.
– Вы приглашаете меня в ресторан? – уточнила я.
– В качестве компенсации за испорченный вечер, – кивнул Лучанский.
И снова улыбнулся. Кажется, именно его улыбка, широкая, открытая, какая-то по-детски обаятельная, меня и сразила. И я согласилась. Домашняя девочка, которая даже с подругами никогда не была в кафе – только с родителями, – пошла на свидание с первым встречным… поэтом. Правда, я тогда не знала, что соглашаюсь именно на свидание.