Ложный король - стр. 64

– Королева говорить, что Эдгар тоже раны на лбу иметь. Как вы, – Халис потыкала мокрым пальцем у себя над бровями. – Корона резать его, как всех. Оставлять глубокие шрамы.

– И это разве не странно? Халис, вот ты мне скажи, – Осе снова взял нож и поскрёб по куску дерева там, где хотел вырезать в будущем глаз, – как такое возможно?

– Королева говорить, что корона капризна. Но корона не капризна.

– Значит, она перепутала голову Эдгара с чьей-то ещё.

– Корона Эгиля не ошибаться.

– И в чём же тогда мой брат был недостойным королём? Он был умён и смел, – Осе снова отложил поделку и нож и начал загибать пальцы, перечисляя достоинства брата, – отчаянно боролся за каждый дюйм земли Ангенора, дрался с баладжерами – он был воином, которого в Ангеноре до сих пор боготворят, а я кто? В детстве хотел стать поэтом или звездочётом, но не стал ни тем, ни другим. Я не храбр, я потерял Приграничье, всё королевство, семью. Ты даже не представляешь, какими страшными вещами я угрожал своей племяннице, когда вернул её из Эквинского замка. Девочке совсем. Я, взрослый мужчина!

Кирасиры у стола притихли и переглянулись, как если бы вдруг поняли, что стали свидетелями разговора, который им слышать не следовало.

– Я ничего не умею, – продолжал Осе, распаляясь в своём отчаянии, – даже несчастную фигурку из дерева вырезать не могу по-человечески. Только и умею вдруг терять сознание и трястись, пытаясь откусить себе язык.

Крапивка проснулась, бекнула и боднула ногу короля. Осе погладил белую головку с крохотными рожками. Козочка, довольная лаской, перевернулась на другой бок и снова повалилась спать в разбросанные стружки.

– Вы уметь делать фигурки, – попыталась утешить короля Халис и указала пальцем на ряд неказистых поделок, вырезанных Осе. – Только очень нехорошо, но уметь. Эти уродцы мне нравятся. Раньше они быть гораздо страшнее. И тот, что вы мне дарить. Он лежать на полке у кровати у меня, и я смотреть на него перед сном. Это кролик?

– Подразумевался как рыбка.

– Я и говорить – рыбка. Красивая рыбка, и пусть кролик.

– Это златоглавка. У нас их ловили в Руне и продавали на рынке по три крефа за связку.

– Убивать рыбок плохо.

– Наверное.

– И оленей плохо убивать, – сказала эллари громче, глядя на Крайста тем особенным взглядом из своего богатого арсенала, в котором читалось больше всего упрёка.

– Родная, извини, – хмыкнул Крайст, не отрываясь от дела, и отрезал от бедра оленя огромный кусок мяса, кинув в миску, – но одними кабачками не накормить пятерых здоровых мужиков.

– У меня есть и картохель… – фыркнула Халис, отвернувшись.