Ложь без срока годности - стр. 18
Остался только Алексей, три пары глаз повернулись к нему и впились, как клинки, понимая, что от его решения сейчас зависит, состоятся ли приключения и деньги, и будет ли выполнена последняя воля деда. Тот долго молчал, вздыхал, переводил взгляд с одного на другого и наконец решился:
– Я не знаю, о чем думал Савелий Сергеевич, собирая такую странную компанию, я вообще не верю, что мы способны хоть на что-то. Еще год назад я бы плюнул всем вам в лицо и, хохоча, ушел в закат, да что я говорю, я просто бы здесь не появился, но сейчас я в такой жизненной ситуации, когда у меня нет выбора. Поэтому я в деле, – и, схватившись за голову, закончил: – Господи, только бы Савелий Сергеевич не сошел с ума перед смертью.
– Его сбила машина, – тихо сказала Зинка, как бы успокаивая его.
– Что? – поднял на нее глаза Алексей, не понимая, о чем она.
– Ну, я о том, что он с мозгами до последнего дружил, – неловко защищала деда Зинка.
Сложное решение было принято, нотариус, выслушав всех, дал подписать каждому договор найма работника на разовые работы и включил запись вновь. На экране дед с кружкой дымящегося кофе вновь поприветствовал их:
– Ну что, друзья мои, я был уверен в вашем выборе, – и с гордостью добавил: – Все-таки я неплохой психолог, и моя система работает. Ах да, вы же не в курсе. Ну, тогда слушайте.
Эта история начиналась в далеком девяносто третьем году, страна разваливалась, а вместе с ней и вся система образования, милиция, медицина. Мы с моим другом детства Геннадием Петровым сидим и пьем на кухне. Зинки моей еще и в проекте не было, а дочка с мужем живут в общаге. Я, одинокий вдовец с кучей регалий и научных степеней, перебиваюсь с хлеба на воду, и мне больно смотреть, как моя страна летит в тартарары. Генка тоже человек с историей, он служит в милиции начальником оперативного отдела и со страхом смотрит на то, как растет криминал. Под бутылочку белой и наши вздохи о погибающей стране я рассказываю Генке свою новейшую методику, которую разрабатывал последние десять лет и которую прикрыли из-за отсутствия финансирования. Не потому, что это ему было интересно, просто жалуюсь на судьбу, как принято у нас в России делать это на кухне под рюмку водки. Разработка моя называлась «Дилетанты», я рассчитывал такую теорию, что, если найти четырех подходящих друг другу по психотипу людей, каждого своей направленности, и поставить им задачу в сфере, к которой они не имеют никакого отношения, они решат ее на все сто процентов. В теории самое главное – это полная совместимость и дополняемость дилетантов. Естественно, если просто взять четырех разных людей с улицы, ничего не выйдет, их необходимо тщательно подбирать. Вот именно такую систему подбора дилетантов я и разрабатывал десять лет с группой ученых. Мне уже показалось, что у нас стало получаться, как научный институт закрыли вместе со всеми наработками. Генка тогда посмеялся надо мной, но я попытался ему объяснить, что самое главное – это правильно подобрать людей в группу, как индивиды они ничего особенного не представляют, а вот в совокупности из дилетантов превращаются в профессионалов. Я искренне считал, что моя система в будущем может стоить миллионы, а открытие достойно Нобелевской премии. На том умные разговоры закончились и начались мужские разговоры о женщинах. Но через неделю история получила продолжение. Вечером и уже без бутылки заглянул ко мне Генка и сразу начал с места в карьер: