Ловзар - стр. 46
Между тем в «группе памяти» появилось сообщение, что полиция знает фамилию убийцы, но намеренно ее скрывает. Информация якобы была получена от сочувствующих полицейских. Администраторы группы опубликовали пост, в котором призвали каждого, кто его прочтет, связаться со своими знакомыми, работающими в полиции, и спросить, могут ли они помочь узнать данные убийцы. Публикация собрала более одиннадцати тысяч репостов, в комментариях сотни людей отписались, что им «обещали все выяснить». Каждый раз, просматривая тему, Арсен замирал, боясь увидеть там свою фамилию.
Арсен подолгу всматривался в аватары людей, которые писали в группе. Среди них почти не было бритоголовых громил, футбольных бойцов, замотанных в шарфы и несущих флаги, – это были обычные молодые ребята, таких он каждый день видел в метро, в офисе, в ресторанах. Все они были очень разными – по возрасту, социальному положению, по интеллекту; чье-то лицо излучало позитив, кто-то был хмур и серьезен, иные откровенно дурачились… Но было в них нечто общее, то, что привело их в эту группу, заставляло писать, следить за новостями, помогать планировать акции… Арсену тяжело было это принять, но на самом деле их связывало то, что все они хотели его смерти.
Из группы Арсен узнал, что на первое августа в центре назначен митинг памяти Дениса и Сергея. В обсуждении грядущего мероприятия было какое-то не вполне ясное коллективное предвкушение. Незнакомые люди договаривались встретиться и поехать туда группами, кто-то спрашивал, где можно оперативно напечатать флаг с фотографиями убитых, кто-то объяснял важность позвать как можно больше знакомых, чтобы «уж точно докричаться до Кремля».
Между тем в СМИ настал черед обобщений. В прайм-тайм вышел выпуск «Специального корреспондента», посвященный кавказской диаспоре в Москве. Хмурый журналист с голосом человека, страдающего похмельем, пространно рассуждал о национальном вопросе в столице. На экране в этот момент шел видеоряд: салон Porsche на Воздвиженке, пятачок перед метро «Добрынинская», где приезжие киргизы ожидали заказчиков на ремонт квартир, свадебный кортеж, мчавшийся по Садовому кольцу, две модельного вида блондинки, здание мечети, полицейская облава, главный корпус МГУ, отрывок из матча «Анжи». Потом вновь показали самого ведущего – он шел по коридору, а затем открыл дверь, из-за которой полился неестественно яркий свет, кустарно сгенерированный компьютерной программой.
Отвыкшего от телевизора Арсена сбивал рассинхрон видеоряда и информации, которую вещал закадровый голос, поэтому, постоянно теряя общую мысль ведущего, он выхватывал лишь отдельные фразы: «…москвичи – люди, конечно, гостеприимные, но, если надо, могут и уши надрать…», «…ничему не наученные печальным опытом Кондопоги…», «…о том, чей дом Москва, кавказцы уже давно говорят совершенно открыто…». После этих слов в кадре появился человек, чье лицо было скрыто. С сильным кавказским (скорее всего, ингушским, машинально отметил Арсен) акцентом он рассказывал о своем видении взаимоотношений кавказцев и москвичей: «Москва – наш город, здесь мы решаем, кто будет жить, а кто умрет… Для нас есть один закон – закон шариата. По нему мы жили и живем, а теперь и вы будете по нему жить». Запись передачи сразу появилась в группе во «ВКонтакте», и еще почти сутки участники смаковали дерзкие слова «дикаря».