Ловзар - стр. 1

Яркая неоновая вывеска освещала небольшой участок улицы, раскрашивая в ярко-желтый цвет серые стены здания и черный ночной асфальт. Изящной вязью на вывеске было выведено: «Чайхана 24». Рядом с надписью был нарисован небольшой красный чайник – художник оставил между крышкой и корпусом зазор, и это заставляло прохожих задумываться: что держит крышку в воздухе? Тысячи светодиодов сверкали так ярко, что казалось, будто невидимый зазывала громко выкрикивает название заведения, потрясая чайником.

Вдоль стены чайханы прохаживался молодой человек. Он говорил по телефону и то выходил из полосы света, то вновь в нее попадал. Черные волосы ровной шапкой покрывали его лоб, уши, доходили до бровей, и во время разговора он то и дело небрежным жестом откидывал их назад. Обтягивающая черная футболка, черные джинсы и элегантные остроносые туфли, несмотря на простоту, гармонично вписывались в его образ, и сразу же ощущалось, что молодой человек крайне серьезно относится к впечатлению, которое он производит.

Ночная прохлада заставляла его поеживаться и потирать руки, почти не прикрытые короткими рукавами черной футболки.

– Закроемся, по всем вопросам закроемся, – разговаривая, он постукивал кулаком по штукатурке стены. Разговор продолжался уже долго, и мускулистые руки молодого человека успели покрыться мурашками.

– Не, пахана я точно сюда тащить не стану – сам все… – начал молодой человек, но собеседник вновь его прервал. Судя по всему, его роль в разговоре была довольно пассивной – он подолгу слушал, иногда пытался что-то сказать, но тут же осекался и вновь слушал, нервно играя желваками. – Дай… Дай я… Зачем ты вообще со мной говоришь, если слушать ничего не хочешь?!

Видимо, эти слова подействовали на собеседника, потому что парень продолжил:

– Давай так. В понедельник, край, деньги на счет упадут. А потом я приеду – сядем за стол, спокойно все перетрем, че и как дальше. Да, да – стопудово, мне люди серьезные по баблу подтвердили. Да… Да… Отвечаю.

Кто-то сзади похлопал его по плечу и сказал:

– Салам, Хасан.

Молодой человек резко обернулся и увидел приветливо улыбавшегося парня. Радостно улыбнувшись в ответ, Хасан, убрав на несколько секунд трубку от уха, обнял подошедшего.

– Валейкум салам, Арсенка! Секунду подожди, – с извиняющимся выражением лица он кивнул на трубку.

Арсен был на полголовы выше Хасана, сухопарый, с несколько резкими движениями. На нем были светлые джинсы и клетчатая рубашка навыпуск, расстегнутая почти до середины груди. Черты лица его были правильными, можно было даже назвать его симпатичным, однако парню не хватало лоска и особой маскулинной расслабленности, так ценимой женщинами. На его сосредоточенном, почти суровом лице лучились теплом добрые глаза.

– Ладно, братан, в общем, я тебя понял – все сделаем по взросляку. Давай, до связи, – сказал Хасан в трубку и вновь повернулся к Арсену. – Рад тебя видеть, брат! Погнали, наши все уже там. – Он улыбнулся и махнул рукой в сторону вывески.

Арсен улыбнулся в ответ и толкнул массивную входную дверь. На улицу сразу же хлынула волна голосов, звона стекла, фоновой музыки и других звуков, создающих особую атмосферу в любом пятничном заведении. Парни вошли, и дверь, ведомая металлическим доводчиком, мягко закрылась за ними.

В пятницу вечером в чайхане было людно. У стойки стояла очередь из желающих попасть внутрь, однако ожидание затягивалось, и на все вопросы хостес лишь неопределенно пожимала плечами. Посетители из зала выходили редко – формат заведения располагал к неспешным посиделкам, долгим разговорам, изредка прерываемым окриками: «Девушка, кипяток в чайник долейте!» или «Можно меню?!!» Десятки кальянов каждую минуту мягко выдыхали дым, который струями поднимался к потолку и образовывал в чайхане собственную облачную среду.

Зал представлял собой огромный архипелаг с островами столов. Каждый стол отличался от других, везде была своя мифология, а также свой кодекс спонтанно сформированных правил. Кто-то приходил сюда поиграть в нарды, кто-то – пообщаться на деловые темы, кто-то устраивал здесь романтические свидания с тайными поглаживаниями и поцелуями украдкой. Между столами курсировали официанты, несмотря на восточный антураж заведения, им удавалось сохранять московскую вальяжность в обслуживании и комфортный, в первую очередь для них самих, ритм.