Ловя момент - стр. 183

— Няня не имеет права бить ребенка, — поясняет. — Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Так понятно? — Киваю. — Поэтому в ее увольнении ты не виноват.

Но в том, что довел ее до бешенства, точно ведь виноват.

Закусываю губу, а потом быстро, пока не передумал, признаюсь:

— Я стащил тостер и разобрал его.

Морган закатывает глаза.

— Опять?

— Ага. Мне сейчас стыдно, — говорю. Мне правда очень стыдно, а это бывает редко.

— Хорошо хоть стыдно, — вздыхает Миранда.

Встает, но одна рука остается на моем плече. Притягивает меня к своему боку, и так и идем на кухню.

— Запомни, — очень серьезно произносит Морган, — никто не имеет право поднимать на тебя руку. Никто.

Тут же возражаю.

— А сержант Ригз говорит, что меня много еще кто захочет отколотить, и я должен уметь защищаться и давать сдачи.

Морган усмехается и крепче прижимает меня к себе.

— С твоим-то характером — еще как захотят… — Становится серьезной. — Но, во-первых, ровесникам можно давать сдачи, а взрослые бить детей не должны. И тягаться тебе с ними не нужно.

— Я уже не ребенок! — Возмущенно вскидываю голову.

— Ага, конечно, — смеется и треплет меня по волосам.

Обижаюсь и дуюсь целых полминуты.

— А во-вторых?

— М?

— Ты сказала: «во-первых». А во-вторых?

— Все-то ты помнишь, — ворчит Миранда. — А во-вторых, если женщина дала тебе пощечину, вынеси урок, а не бей в ответ.

Шмыгаю носом, невыплаканные слезы все еще стоят в горле.

— Я не собирался ее бить.

Морган вздыхает.

— А я собиралась.

— Что? — Задираю голову вверх, чтобы иметь возможность видеть ее лицо.

— Ничего. Поищем тебе новую няню, говорю.

Теперь вздыхаю я.

Меня нельзя запирать в комнате, где совершенно нечем заняться.

Так, покружив по тесному помещению и не найдя, чем себя развлечь, я упал на кровать лицом в подушку и уснул. Не думал, что так хорошо помню себя в возрасте семи лет…

Бедная Морган, я был невыносим.

Просыпаюсь от вибрации на своем запястье. Смотрю, кто звонит, и немедленно принимаю вызов.

— Привет, Гай, ты как? — произношу максимально бодро.

— Это ты как? — отвечает вопросом на вопрос, голос тихий, будто боится, что кто-то услышит.

— Я — живой, — улыбаюсь.

Перед глазами все еще видения из сна. Надо же, до сих пор я толком не осознавал, как соскучился по Миранде.

Тру рукой глаза, чтобы окончательно проснуться.

— Как разговор с мамой? — спрашиваю.

Гай вздыхает.

— Скверно. А у тебя?

— Так же, — признаюсь. Не нравится мне его голос. — Она тебя не била? — спрашиваю осторожно.

Пауза. Это может означать как нежелание признаваться, так и шок от подобного предположения.

Слава всем, наш вариант — второй.