Ловя момент - стр. 162

Гай был прав — Изабелла в бешенстве.

Делаю вид, что ничего не замечаю, и спокойно направляюсь к перегородке к Миле и ее дочери. Не оборачиваюсь, но лопатками чувствую, что Изабелла взглядом прожигает дыру в моей спине.

Самое отвратительное, что нога правда побаливает, и я заметно хромаю.

— Привет, — улыбаюсь Нине. — Доброе утро, — ее матери.

— Доброе, — с сомнением в голосе отзывается Мила и предоставляет меня дочери.

— Привет, — улыбается Нина снова немного смущенно.

— Тебе вчера влетело? — спрашиваю серьезно, когда женщина отходит.

Качает головой.

— Нет, — отвечает тихо, — пронесло. Грозилась поговорить со мной «позже», но так и не вызвала.

— Ей было чем заняться, — говорю, не вдаваясь в подробности. Зачем они Нине? Ей и так здорово досталось из-за гипертрофированной материнской заботы Изабеллы.

— Что будешь? — спрашивает девушка, меняя тему.

Улыбаюсь.

— А что есть?

Нина перечисляет, тоже с улыбкой. Несколько минут дружелюбно болтаем, после чего беру поднос и направляюсь к уже закрепившемуся за мной месту за столом. Хотел бы я сесть подальше от Изабеллы, но это будет воспринято как открытая конфронтация.

Она следит за мной взглядом до тех пор, пока не ставлю поднос на стол и не сажусь напротив нее. Вилка по-прежнему крепко сжата — не притронулась к еде за то время, что я ковылял туда и обратно и болтал с Ниной.

Продолжаю делать вид, что слеп на оба глаза и ничего не замечаю. Посылаю ей невинную улыбку, беззаботно отпиваю из кружки.

Убедившись, что ее непутевый старший сын не чувствует за собой никакой вины, Изабелле приходится заговорить самой:

— Я велела тебе лежать, — холодно, с упреком.

— Мне лучше. Зачем гонять ко мне Милу? К тому же ногу нужно разрабатывать.

Да отпусти ты уже эту вилку или тыкни меня ею, наконец!

— Это та якобы врач сказала тебе разрабатывать больную ногу? — Нет, вилка все еще ждет своего часа в ее руке.

— Маргарет — доктор, — говорю твердо. — И очень хороший доктор. Не «якобы».

Как я мог забыть о главном правиле — нельзя опровергать мнение Изабеллы? Вилка с грохотом падает на тарелку, на нас оборачиваются.

— Сегодня же пойдешь к Джорджу, и он проверит художества этой Маргарет, — сквозь зубы выдает Изабелла. — Это не обсуждается.

Пользуясь тем, что внимание матери целиком и полностью направлено на меня, Гай, сидящий сбоку от нее, делает мне знаки, чтобы заткнулся и не спорил, а именно: крутит указательным пальцем у виска, а затем проводит им поперек шеи, закатывая глаза. В другой момент я бы посмеялся.

Меня просто физически ломает. Меня с детства ни к чему не принуждали — со мной договаривались. Спорили, убеждали, объясняли, но никогда в жизни ни к чему не принуждали.