Ловушка на жадину - стр. 13
А рядом, медленно и величественно, опустился здоровенный, аж сияющий на фоне болотной грязи… белый гусь.
– Товарищ комиссар! – Мелкая «пионерия» с истошным рёвом кинулась на «чудище», обхватив его обеими руками, разом с тиной, грязью, землёй и всем прочим. – Товарищ Гусь! – с таким же радостным воплем попытался обняться с гусем, но тот предупреждающе гоготнул и дёрнул шеей, уворачиваясь от чёрных рук.
Парень судорожно выдохнул и без сил привалился к сосенке.
– А вам нравится тут льежать? Задкуйте, пане, задкуйте!
– Задкую, панночка, как есть задкую! Задом кверху! – согласно бормотал Йосип, и действительно «задкувал» – изрядно оттопырив зад, медленно, на четвереньках, отползал от трясины. Дополз до сосенки, обхватил её обеими руками, прижался и затих.
– Швабы в первшый раз сказали правду? Советские партизаны – страшные чудища? – протянул девчоночий голос.
– Да брешут як завжды, не верьте им, панночка! – пробормотал Йосип.
– С чего вы взяли, что мы – советские партизаны? – с трудом приподнимаясь на локтях, прохрипел комиссар.
– Матка Бозка, если вы, пане, не рейхскомиссар Эрик Кох[10]… так я и не знаю, у кого ещё тут есть комиссар! – ехидно ответила она.
– У бога матери нет! – звонко провозгласил младший из их четвёрки.
– Жалко боженьку… сирота горькая… – все ещё тяжёло дыша, прошептал Йосип.
– Бога просто нет! Каждый учившийся в школе человек знает… – звонко продолжал младший…
– Что надо соблюдать конспирацию и не болтать лишнего… даже когда тонешь в болоте! – рявкнул комиссар. – Вы с Йосипом у меня из нарядов по лагерю до конца войны не вылезете!
– А чего Йосип-то? – немедленно возмутился тот. – Я товарища комиссара только шлимазлом назвал, а на это, извиняюсь, звание у Советской армии монополии нет!
– Оуфффф! – длинно выдохнул комиссар, приподнимаясь на четвереньки, – из карманов его шинели потекла болотная жижа. – Замолчите уже! Брали бы хоть пример, вот, с барышни…
Привалившийся к сосенке парень наконец поднял голову и попытался сквозь скособоченные на носу очки рассмотреть ту самую барышню… панночку… что так вовремя пришла им на помощь. Не увидел сквозь заляпанные стёкла ничего, в ярости сдёрнул очки с носа… и уткнулся во что-то белое, туманное…
– Беритье, беритье! Идти по болоту, ничьего не видя…
Перед носом у него висел платочек. Белый. И даже с кружевом.
«Сама напросилась… панночка!» – Грязными руками парень схватил платок… и принялся яростно тереть стёкла. Нацепил кое-как отчищенные очки на нос, покрутил платок, почему-то испытывая и злобное удовольствие при виде враз переставшего быть белым кусочка ткани, и одновременно какую-то смутную жалость… и уставился на их спасительницу.