Ловушка - стр. 31
Случилось это давно, когда Сережа травмировался и долго не мог встать с постели. Инга осталась один на один с работой, двухлетней дочуркой и мужем-инвалидом. Надо было что-то решать. Тогда и появилась няня.
Быт в доме наладился быстро. Инге стало на порядок легче. Более того, ей удалось взять на себя дополнительный объем дел на работе.
Сергей становился все более замкнутым. Инга давно принимала решения сама. Со временем диалог с мужем сошел почти на нет. Говорить им было не о чем. У Инги образовался своеобразный вакуум общения в семье.
Это пространство заполнила Ольга Витальевна. Она умела выслушать Ингу, дать правильный совет, обсудить проблемы Ксюши. Сдержанная в разговорах, Инга изредка затрагивала даже тему своих отношений с Сергеем. Ей была необходима отдушина. Как-то так получалось, что в сложные моменты жизни няня всегда была на ее стороне.
Когда Сергей решил съехать из дома и пожить один, Инга рассказала об этом няне.
Та мягко взглянула в ее глаза и сказала:
– Инга Михайловна, дорогая! Это его решение, и никто его не изменит. Он прав, другого варианта нет. Сколько можно жить вместе, ненавидя друг друга?
– Мы не ненавидим. Просто хотим пожить по отдельности, – ответила на это Инга.
– Когда мужчина больше не любит и боится в этом признаться, он всегда говорит, что хочет пожить по отдельности. Но так будет лучше для Ксюши. Она все видит и чувствует. Завтра, не дай бог, у нее начнутся психологические проблемы. Расставание с отцом-нахлебником – лучший вариант для нее.
Инга не была полностью согласна с этим. Но Ольга Витальевна умела подбирать аргументы.
«Что со мной происходит?! Кто они, чего хотят? Господи!..» – Главбух Алина Горбунова лихорадочно пыталась сообразить, в какую западню она попала.
Тем временем Кирилл продолжал говорить:
– Не дергайся! Ты сделаешь так, как я скажу, при любых обстоятельствах. Если выполнишь все в точности, то все вы останетесь живы. Я стану считать, что мы в расчете. Хотя лично ты будешь платить не по своим счетам. – Он замолчал и раскрыл папку, лежавшую у него на коленях.
Краем глаза Алина увидела платежки кипрского филиала их банка, юридически никак не связанного с ним. Эта контора была офшорной помойкой, ключевым звеном в перекачивании денег по всему миру.
– Солнышко, тебе надо поставить свою подпись вот здесь и здесь. Да ты и сама знаешь. Еще ты отдашь мне флешку с электронной подписью и напишешь коды доступа для подтверждения валютных переводов.
Горбунова отчего-то перестала отчетливо слышать слова Кирилла. Ей показалось, что ход времени изменился. Оно стало каким-то пластичным, растянутым, что ли. Все, что происходило вокруг, стало нереальным. Алина вдруг ощутила, что наблюдает всю эту картину не от первого лица, а как-то со стороны. Потом это чувство прошло. Его место занял страх, холодящий душу.