Ловушка для Сокола - стр. 35
Сбросив его руки со своих плеч, Маша медленно поднялась, прижалась спиной к стене и еще раз оглядела развалины бывшего кабинета. На Макса она не смотрела.
– Вадим напоил меня и сфотографировал, пока я была без сознания. Твоя жена встречалась с ним, чтобы выкупить у него эти снимки. А потом, когда он отказался и произошло то, что произошло, я взяла с Амелии обещание, что она никому и ни при каких обстоятельствах не расскажет об этом… Она очень хороший человек, Макс. Такие, как Лия, просто не способны на предательство.
Маша больше ничего не сказала. Ушла, оставив брата сидеть на развалинах некогда идеального мира, светлого и счастливого… Некогда, но не сейчас... Через пару секунд Макс услышал, как хлопнула входная дверь. Он остался один.
С минуту он сидел в прострации. Мозг вдруг отключился, сознание резко помутилось, и Макса словно выбросило в шипящий эфир. Перед его затуманенным взглядом проносились разрозненные фрагменты прошлого, воспоминания перебрасывали его из одного времени в другое и обратно. А потом его будто подбросило, Макс встал и бросился в коридор. Завернул за угол и оказался в гостиной. Глянул на разбросанные по полу фотографии и смачно выругался.
Поднял одну из них – ту, на которой Лия сидела в ресторане. С ним.
Он долго смотрел на снимок, потом на другой, третий, десятый... Прожигал их взглядом, гипнотизировал, но так и не смог понять, что именно его так возмутило в тот день. В них не было ничего – никакого намека на близость, никаких эмоций. Между людьми, запечатленными на этих фотографиях, ничего не было и не могло быть!
Внимание Макса привлекла коробочка – маленькая, синяя, абсолютно неприметная. Она лежала среди всей этой грязи, единственное цветное пятно. Яркая, перевязанная нарядной лентой. Как он не заметил ее раньше?
Беспокойство когтистой лапой царапнуло изнутри, виски сдавило новым приступом боли.
Пальцы не слушались, словно онемели. Лента то и дело путалась, не поддавалась. Казалось, весь мир был против того, чтобы он увидел содержимое этой коробочки.
– Что же ты хотела мне сказать?
Ответ пришел сам. Предстал перед ним в виде еще одного снимка, на этот раз черно-белого, с размазанным изображением на черном фоне. И тут Макс понял, что сердце так сильно стучит в груди, что, кажется, вот-вот вырвется из горла окровавленным клочком разодранной души и рухнет вниз, разбившись около его ног.
Все слилось в одно большое серое пятно, заполняя собой все пространство, которое вдруг стало до невыносимого маленьким, узким, наполненным звучной тишиной и бешеными ударами его сердца, готового разорваться на части. Казалось, эта серость заползает вместе с воздухом в легкие, мешая сделать полноценный вдох, и Макс начал задыхаться, жадно, с силой втягивая в себя кислород. А перед ним стояли ее бездонные зеленые глаза, бледное осунувшееся лицо с дрожащими губами и раздирающий душу крик, который затих, когда тишину комнаты нарушила трель мобильного.