Ловушка для Сокола - стр. 19
Поначалу Амелия сторонилась его, не подпускала к себе. Максу пришлось добиваться собственной супруги, завоевывать ее. Медленно, но верно он доказал, что заслуживает ее доверия, Лия стала открываться перед ним. И чем ближе он ее узнавал, тем сильнее становилась его зависимость, потребность в ней. В какой-то момент Макс просто поймал себя на мысли, что уже не представляет себя без своей Зеленоглазки. Она стала для него всем. Новым миром. Началом чего-то прекрасного и неповторимого.
Спустя полгода он продал клуб – заведение, которое выстраивал с нуля и которым так гордился. Макс отказался от привычной жизни, отказался от всего, даже от себя – бесстрашного и жестокого Сокола.
Ради чего?!
Чтобы в один прекрасный день оказаться не у дел? Чтобы она прошлась по нему разрушительной машиной и выбросила за ненадобностью?
Макс с силой ударил кулаком по спинке кресла, почувствовал легкую боль в запястье, но не обратил на нее внимания.
Большой конверт рядом снова притянул к себе внимание, стал давить нервные рецепторы дрожащих от гнева пальцев. Потемневшие от злости глаза превратились в узкие щелочки, стальные радужки заблестели от сдерживаемого желания кого-то убить. Хотя нет – не просто кого-то. Он знал, кого: тварь, посмевшую встать между ним и Лией. Урода, который ворвался в его мир и разрушил все на своем пути.
Вчера он получил последнее подтверждение: результаты теста ДНК, который провел втайне от жены.
Вероятность отцовства – ноль процентов…
Тогда он понял, что это все. Конец. Последняя соломинка, за которую отчаянно цеплялся утопающий Макс, оказалась такой же подставой, как и все остальное.
Он чувствовал: еще чуть-чуть, и мозг у него вскипит от избытка ненависти в организме. Такого с ним еще не случалось, чтобы инстинкты вопили во все горло и требовали освобождения.
Он хотел справедливости. Безжалостной расправы над предательницей. Чтобы она страдала. Почувствовала все то, от чего он постепенно терял рассудок. Чтобы испытала всю боль, от которой его самого трясло, как в припадке эпилепсии. Хотел видеть ее глаза, когда швырнет в лицо доказательства измены. Слышать, как будет рыдать, умываясь слезами и пытаясь отмыться от собственной грязи. А он будет молчать. Ни слова не скажет. Потому что нет таких слов, какими можно описать то, что творилось внутри. Потому что не заслужила, чтобы говорил с ней.
Потому что он уже сгорел. Весь. Без остатка.
Она сожгла его. Спалила своей ложью. Не оставила ничего.
Его снова отбросило на день назад. Знакомое чувство удушья заполнило легкие, сдавило горло костлявой ладонью смерти. Он вспомнил, как предательски тряслись руки, когда пытался вскрыть результаты ДНК, как сжимал запечатанный лист бумаги и мысленно молился, чтобы этот сюр, наконец, закончился, а потом, зажмурившись, разорвал его сбоку.