Ловушка для плейбоя - стр. 17
И я оказался прав.
Дыхание перехватило, когда из аудитории, где у него шла пара, он вышел не один, а в компании... Фиалки. Я сразу узнал её, хотя и не особо рассмотрел лицо – её глаза были для меня опознавательным знаком.
– Ну, прям Дон Жуан, – прыскает со смеху Лаврентьев. – Гляньте, как сверкает.
Пока Тоха продолжает сушить зубы, поворачиваю голову в сторону и снова наблюдаю за физиономией Грача, у которого поперёк рожи был нарисован интерес. И всё бы ничего, вот только в плане девушек Грач от меня немного, но отличался: я мог переспать с любой и на следующий день помахать ей ручкой, а увлечения Игоря пару раз становились долговременными. То есть, если ему понравилась Фиалка – причём настолько, что он готов снова пересмотреть свои приоритеты – значит, у меня появилась отличная возможность послать урода в нокаут.
Что я там говорил про то, что не связываюсь с недотрогами? Забудьте – это грёбаная война, и я преподам ему урок любой ценой.
Прости, Фиалка, но тебе, кажется, придётся побыть орудием моей мести.
4. ~Эпизод третий. Анна~
– Я так скоро без зарплаты останусь... – ворчит Андрей, в очередной раз раздавая карты.
– Это потому, что ты играть не умеешь, – показываю ему язык, чувствуя себя по-детски счастливой.
Карты здесь были совсем ни при чём. В прошлом университете в меня часто тыкали пальцем из-за того, что у меня мама – довольно известный модный дизайнер; большинство девушек, которых я называла подругами, просто пользовались мной, о чём я узнала далеко не сразу, но со временем мне удалось исключить из своего круга всех тех, кто видел во мне лишь возможность выбиться в люди. Здесь я поступила по-другому, скрыв о себе кое-какую информацию, и не жалею о том, что ради этого пришлось спорить с отцом: игра определённо стоила свеч. Теперь, когда у меня есть знакомые, которые общаются со мной лишь потому, что я – это я, а не дочь ректора, я могу не бояться, что меня станут использовать.
Те, кто мог это сделать, свой шанс уже упустили.
– Вообще-то, я отлично играю – это ты мухлюешь! – ворчит Андрей и поворачивается к моему отцу. – Не хотите присоединиться, Николай Романович?
Родитель в это время сидел за островком на кухне, вооружившись какими-то графиками и таблицами, и что-то печатал на ноутбуке, изредка отрываясь от экрана, чтобы свериться с данными. Никогда не интересовалась, как его угораздило из обычного профессора подняться до ректора, но, думаю, без связей тут не обошлось. Его жёсткий профиль в дверном проёме, разделяющем кухню с гостиной, казался совершенно вымотанным, но на мои попытки оторвать его от работы папа не реагировал.