Ловушка для адвоката - стр. 41

– Поработаем? – спросил Босх, убирая телефон.

– Да, хотелось бы подготовиться.

– Что будем ей говорить? Я думал для начала просто удостоверить личность, а потом выяснить, захочет ли она давать показания.

– И не упоминать о тесте ДНК?

– Вот именно, иначе вместо согласия можно получить отказ.

– С другой стороны, она имеет право знать.

– Узнает потом. Столько лет прошло. В ее прошлом было много черных полос, неизвестно, какой она стала… Приедем – увидим.

– Тогда действуем по обстоятельствам. Скажем, если почувствуем, что можно.

– Короче, сама решишь.

– Хорошо то, что ей придется давать показания только один раз, на основном процессе, никаких предварительных слушаний или Большого жюри. Все уже было в восемьдесят шестом, и отменен только приговор.

– Еще хорошо, что ты сама ею займешься.

– Да.

Работать с основным свидетелем, конечно же, следовало Мэгги Макферсон – в отличие от Холлера она была профессиональным обвинителем.

– А со мной кто и что я буду делать? – спросил Босх.

– Пока не думали. Возможно, Джессап все-таки даст показания. Микки так считает. Думаю, тебе придется зачитывать присяжным кучу выдержек из показаний на первом процессе.

Она захлопнула папку. Больше обсуждать было нечего.

Остаток полета прошел за разговорами о дочерях и просмотром иллюстрированных журналов, которые разносили стюардессы. Самолет приземлился в аэропорту Си-Так раньше времени, там путешественники взяли напрокат машину и направились на север. Босх сел за руль. В автомобиле действовала система навигации, но у Мэгги и без того были подробные инструкции, полученные от секретаря прокуратуры. Миновали Сиэтл, въехали на паром, чтобы пересечь залив Пьюджет-Саунд. Заказали кофе в палубном буфете, выбрав столик у окна. Босх задумчиво смотрел на волны.

– Что-то не так, Гарри? – вдруг спросила Макферсон.

Он пожал плечами:

– Странное дело. Преступник двадцать четыре года в тюрьме, а мы его выпускаем…

– Я не о деле, – улыбнулась она. – Ты какой-то невеселый.

Босх заглянул в чашку с кофе. Он держал ее обеими руками – не из-за качки, а потому что было холодно.

– А, вот что…

Он надолго замолчал. Можно ли раскрываться перед этой женщиной? Знакомы всего неделю, а она уже лезет в душу.

– Столько дел, нет времени радоваться, – сказал он наконец.

– Микки рассказал мне кое-что о Гонконге, – призналась Мэгги. – О том, что случилось с твоей дочкой.

Босх кивнул. Всего Мэгги, конечно, не знала. Не знал никто, кроме Мэделин и его самого.

– Да, ей пришлось многое пережить. Наверное, в этом дело. Радоваться жизни я смогу только вместе с ней – когда только, неизвестно…