Ловелас для брюнетки - стр. 7
От подобной наглости захватывает дух, и даже я, со своей неуемной дерзостью, не нахожусь с быстрым ответом. Его надменный тон, звездная болезнь и желание продемонстрировать свое превосходство не знают границ. И вызывают лишь повторное желание поставить нахала на место, послать куда подальше и забыть о его существовании на этой планете.
- Я рада за твоих родителей, - пытаюсь все еще сдерживаться, однако судя по тому, как Рома меняется в лице, все же мой голос звучит довольно резко, а никак не спокойно. – Но этот и следующий месяцы уже забиты под завязку.
- Ты не поняла! – выдает довольно резко и громко Валевский, от чего я чуть не подпрыгиваю на месте. – Я не спрашивал о твоих планах на два месяца, - он намерено делает паузу, впиваясь в меня взглядом. – Я тебе сделал конкретный заказ, - и даже немного подается корпусом вперед, видимо, чтобы я окончательно впечатлилась. – Назови любую сумму, я заранее согласен.
Он замолкает, пронизывая меня взглядом, в котором сверкают молнии, а я наоборот закипаю. Да так, что сейчас гром разразится, и стены в моем кабинете потрескаются от моей гневной тирады. Надо же, осчастливил и своим присутствием, и своим щедрым предложением! А остальные пусть подождут – ведь царь же не может ждать так долго!
- Иди нахрен, Валевский! – я даже приподнимаюсь со своего и наклоняюсь всем корпусом немного вперед, опираясь кулаками о столешницу. – И со своим заказом, и со своими бабками! Мне на них плевать с высокой колокольни! И для глухих повторяю – дверь за твоей спиной, так что всего хорошего, Рома!
- Мстишь мне за прошлое? – Он не двигается с места, лишь желваки ходят ходуном, а глаза по-прежнему метают молнии в мою сторону.
- Ты слишком высокого о себе мнения, - я снова плюхаюсь в свое кресло и откидываюсь на спинку. – Тебе никто не говорил, что иногда, - делаю акцент на последнем слове, - стоит употреблять такие слова, как “пожалуйста”, “будьте любезны” или хотя бы высказывать просьбу, а не приказывать, - повторно делаю паузу, наблюдая, как глаза парня наливаются кровью. – И люди к тебе обязательно потянутся, Валевский.
- Еще раз повторяю, - он отделяет каждое слово друг от друга, произнося их со злостью. – Назови любую цену и сделай моим родителям праздник.
Вот и как, прикажете, с таким мило и культурно общаться? Никаких нервов не хватит терпеть Валевского целых три недели, еще и потакать всем его капризам и закидонам. Я-то думала, он с возрастом поумнел, научился вести себя нормально, не показывая направо и налево своего высокомерия, однако на деле всё оказалось еще хуже, чем было раньше.