Ловелас для брюнетки - стр. 14
Хотя, что он умного и нормального может придумать? Разве что…
- Ты же знал, что эта курица там директором работает, - продолжает вопить Валевский, прерывая мои рассуждения на тему его скромной персоны.
Кто? Я курица? Ах, ты… Да я за это тебе такую райскую жизнь устрою - будешь вспоминать и вздрагивать при малейшем шорохе! Прямо бесит до посинения и позеленения, от чего я закипаю еще больше.
- Передай ему, - излишне громко говорю улыбающемуся Захару, чтобы некоторые сволочи на другом конце прекрасно услышали мою гневную тираду, - что за “курицу” ответит.
- Не понял, - в трубке раздается удивленный голос Валевского. – Она что, рядом?
- Ага, - смеется Захар, ничуть не впечатляясь моим гневом. - И передает тебе пламенный привет, Ромаха.
Секундная пауза, а после Захар резко отодвигает руку в сторону вместе с телефоном и морщится, так как из динамика раздается истошный вопль раненого вепря:
- Гончаров! – хотя, нет, он не вопит, и даже не орет. В моем лексиконе не находится слова, чтобы описать этот громогласный рёв, который слышат, наверное, даже соседи через стенку. – Ты своей смертью точно не умрешь!
Все прыскают со смеху, кроме меня – что-то не тянет меня на веселье, даже несмотря на то, что Валевский попал в столь щекотливое положение. И после этого он еще хочет от меня какой-то помощи?
- Пожалей Настену, - продолжает ржать Гончаров, правда, моя кислая физиономия его все-таки впечатляет, и он, извинившись, выходит из кухни.
Слава Богу, а то очередного ора Валевского я просто не выдержу! Вроде и нет его поблизости, а все равно он рядом – то в кабинете два часа назад, то в моих дурацких мыслях, а теперь еще и по телефону. Хоть на край света от него беги!
- Чего ты так взъелась на Рому? – Настена, как обычно, поражает меня своей наивностью и добротой.
- Потому что он, - я намерено делаю паузу, округляя глаза и глядя прямо на свою любимую подружку, - напыщенный павлин! – заканчиваю с довольным видом, после чего засовываю в рот кусок мяса, прогоняя непрошенные мысли и решая не расстраиваться из-за какого-то идиота, который возомнил себя пупом Земли.
- По-моему, ты ошибаешься насчет него, - Настя продолжает вещать своим спокойным тоном, вызывая лишь ехидную и кривую ухмылку на моем лице.
- Птичка, ты меня иногда поражаешь, - фыркаю, снова засовывая кусок мяса в рот. – Нельзя же быть настолько доброй. Вот скажи, что в нем хорошего? Но только так, чтобы я впечатлилась.
- Он верный друг, милый парень, очень веселый и позитивный, - она, как ни в чем не бывало, произносит слова одно за другим, как скороговорку, а у меня рука с вилкой застывает в воздухе, а дар речи на несколько секунд пропадает напрочь.