Ловец закатов - стр. 13
Но сейчас Жене не хотелось осуждать их, потому как все лица, которые он видел, были преисполнены глубочайшей скорбью. Казалось бы, все знали, что он был болен. И всё же они не могли смириться с фактом. Был друг – и канул в небытие. Жене хотелось закричать: «Э-эй, ребят, не печальтесь вы так, я попал в классное место! Смерть – не значит конец! Не бойтесь её! Не грустите из-за меня…» Но губы сковала свинцовая печать молчания. В этой картине он был всего лишь наблюдателем.
Один из жениных родственников прочёл над гробом просто сногсшибательную религиозную речь, после которой у самого Жени возникла одна только мысль: «Какого чёрта, мудила?» Но обиды не было: Пират смеялся в лицо этой посмертной неприязни, подавив где-то внутри нотку вечно грустной мелодии и беспричинного сожаления.
«Если они все пришли сюда, значит они действительно скучают по мне», – подумал Женя. Смешанное чувство одолевало его: с одной стороны он был заражён всеобщим горестным настроем, а с другой – рад вновь увидеть столько близких ему людей. Они были здесь вместе. Все, кто был ему дорог, такие разные, уместились на двух-трёх десятках квадратных метров. Сквозь скорбные речи друзей Женя впитывал, запоминал движения их рук и ног, следил за каждым вздохом, каждым брошенным взглядом. Он рассматривал шрам за ухом у парня из соседнего двора, считал малюсенькие родинки на щеках девочки из колледжа… Последнее, что он успел – взглянуть в морщинистые глаза отца. Казалось, забылись все ссоры, драки, вся грязь и ругань. Теперь, со стороны, Женя видел в его взгляде осознанность.
Только лишь Пират потянулся к мёртвому лицу в гробе, чтобы приподнять ему уголки губ, дабы труп не выглядел таким унылым, как видение кончилось. Всю картинку засосало в воронку тёмного неба над заливом. Женя лежал на боку, согнув ноги. Стемнело, видимо, уже давно – людей вокруг не было. Лишь тимпанический шум волн в заливе. Вытряхнув песок из волос, Женя поднялся на ноги. И то – только со второй попытки. Голова ещё гудела. Нужно было найти место для ночлега.
Холодно здесь. Ветрено.
Пустынный пляж достаточно резко сменился вечерним городом. Песок – брусчаткой, а потом и ровным асфальтом. Узкие улицы, высокие худенькие окошки, красные крыши, цветные фонарики, бросавшие блики на плечи, щёки и лбы редких прохожих. Женя нашёл общежитие и два хостела, но ни в одном из них не было свободных мест. Совсем случайно Женя бросил взгляд на высокую крышу синагоги. Да, он относился к религии с изрядным скептицизмом, но, когда у тебя есть все шансы остаться ночевать на улице, о разнице мировоззрений не очень хочется спорить. Женя, чуть помедлив, направился к еврейскому храму.