Ловец снов - стр. 57
Генри согласно кивнул.
Глаза женщины неожиданно ожили, встретились со взглядом Генри, и тот был потрясен увиденной в них болью.
– Где Рик? – спросила она. – Я должна найти Рика, он единственный, кто остался.
Она растянула губы в уродливой гримасе, и Генри заметил, что во рту не хватает половины зубов, а оставшиеся выглядят кольями покосившейся изгороди. Она снова рыгнула, и Генри даже зажмурился от едкого запаха.
– Господи Иисусе! – взвизгнул Пит. – Да что это с ней?
– Не знаю, – пожал плечами Генри, с тревогой заметив, что глаза женщины снова остекленели. Кажется, дело плохо. Будь он один, можно было бы сесть рядом с женщиной и обнять ее за плечи: куда более интересное и, вне сомнения, оригинальное решение его последней проблемы, чем Выход Хемингуэя. Но нужно еще позаботиться о Пите, Пите, не успевшем пройти даже первый этап лечения от алкоголизма, хотя, возможно, все еще впереди.
И кроме того, его разбирало любопытство.
4
Пит сидел в снегу, растирая колено и поглядывая на Генри. Ждал, что тот предпримет. Что ж, вполне справедливо, Генри достаточно часто приходилось выполнять роль мозгового центра этой четверки. Лидера у них не было, но Генри считался чем-то вроде. Так повелось еще со школы.
Женщина, однако, ни на кого не смотрела. Снова тупо пялилась в снежное пространство.
Остынь, велел себе Генри. Вздохни поглубже и остынь.
Он набрал в грудь побольше воздуха, задержал и медленно выдохнул. Лучше. Немного лучше. Итак, что же все-таки с дамой? Не важно, откуда она явилась, и что здесь делает, и почему от нее несет вонью разбавленного антифриза. Что с ней творится именно сейчас?
Шок, очевидно. Шок настолько сильный, что вылился в нечто вроде ступора, недаром же она даже не дрогнула, когда «скаут» пронесся едва не по ногам. И все же она не ушла в себя настолько глубоко, что только гипноз мог бы вывести ее из этого состояния: среагировала на щелчок пальцев и заговорила. Справлялась о каком-то Рике.
– Генри…
– Помолчи секунду.
Он снова снял перчатки, вытянул руки и хлопнул в ладоши перед ее лицом. И хотя звук был очень тихий по сравнению с буйной музыкой ветра, она снова моргнула.
– Встать!
Генри схватил ее за руки и даже обрадовался, ощутив конвульсивное пожатие ее пальцев. Он подался вперед, морщась от запаха эфира. Любой человек, испускающий такую вонь, не может быть здоров.
– Ну же, вставайте! Со мной! На счет «три». Раз, два, ТРИ!
Он потянул ее вверх. Она поднялась, пьяно пошатываясь, и снова рыгнула. И одновременно испустила ветры. Ушанка сползла на один глаз. Видя, что она и не пытается ничего сделать, Генри приказал: