Ловец эмоций - стр. 5

– Никаких «все же»! – спокойным, но твердым тоном прервал его доктор. – Я делаю то единственное, что умею, что, надеюсь, буду делать всю свою жизнь. И даже если не говорю больному всю правду, пусть так, то я знаю, что тем самым помогаю ему оттянуть миг, когда на его гроб будет брошен ком сырой земли. Подчас и сам удивляюсь, насколько долго некоторым удается оттянуть этот миг. Кстати, что это вы завели шарманку на эту тему?

– А что, сосед мой, полковник, совсем так плох? – вопросом на вопрос неожиданно ответил Денис. И спросил именно то, что, только набравшись храбрости, не мог спросить ранее.

– Что-о? – брови Левинского медленно поднялись и застыли в этом положении на несколько секунд. Складывалось впечатление, что вопрос этот застал его врасплох, и он не сразу находил, что ответить. – Что за чушь? Кто … гм-м … кто это сморозил? – раздраженно повышенным тоном выразил неудовольствие он, при этом руки его взметнулись вверх и резко упали. – Медсестры что ли … э-э … языками чешут?

Повышенный тон, нарушение связности речи, манипуляции руками – все это представляло резкий контраст с уверенным, рассудительным профессором. Словом, он сделался на короткое время сам на себя не похож.

– Нет, – поспешил разуверить его Денис, – я об этом сам догадываюсь. По тому как вы общаетесь с ним при обходе – по-другому общаетесь, не как с другими, по … по вибрациям в моей голове.

– Тьфу ты! Он опять за свое, – Левинский крепко хлопнул в ладоши, сжал губы, отвел взгляд в сторону, но тут же неискренне улыбнулся и уже спокойно продолжил. – Очень прошу вас оставить эти нелепые предположения. Полковник этот еще всех нас переживет. Все у него в порядке. И ни что ему не угрожает. Лучше следите за своим режимом и не досаждайте глупостями ни меня, ни тем более больных.

Денис застыл в одной позе, словно вслушиваясь в себя. При этом он смотрел на профессора с каким-то скрытым смыслом, будто получая важную тайную весть о горемыке-полковнике. Сомнения относительно искренности слов доктора теснились в Денисе. Еле ощутимая вибрация опять пробежала от правого виска к затылочной части. Поначалу он увязывал эти странным образом появившиеся вибрации с процессом восстановления после операции ткани мозга, и со временем они должны будут пропасть. Но тут он ошибался: избавиться от них окажется не так-то просто. Трудно было объяснить их появление исключительно при общении с людьми, не предположив возникновение этих ощущений вследствие определенных эмоциональных переживаний собеседников. «Разве такой опытный хирург и, наверняка, порядочный человек, как Левинский, не заслуживает полного доверия? – спрашивал себя Денис. – Но микровыражения его лица, отклонение поведения от обычно присущего ему, эти мои мозговые «локаторы», уловившие сначала растерянность, потом раздражение – все говорит о его неискренности». Эти мысли, с одной стороны, вызывали неловкость ситуации, при которой Денис не мог сказать доктору в глаза, что тот говорит неправду, с другой стороны, причиняли боль осознанием скрытого и, вероятно, скоротечного увядания ставшего симпатичным ему соседа в палате. «Видимо, уже отгостевал». Денис просто не смел и думать, что будет, если полковник узнает правду о своей жизнеспособности. «Нет, этой правды он от меня не услышит».