Ловец Чудес - стр. 29
Мне до сих пор было тяжело врать ему, когда я уезжал. Казалось, Тео видит меня насквозь, но молчит, потому что слишком хорошо воспитан. Несколько раз я порывался рассказать ему правду, хотя бы часть правды, но меня останавливал страх перед Карателями Ордена. Я дорожу своей жизнью, а мысль о том, что из-за меня пострадает Теодор, и вовсе невыносима.
– И надолго ты уезжаешь? – спросил Теодор.
– На этот раз, возможно, надолго, – кивнул я.
– Порой мне кажется, что ты работаешь под прикрытием. – Он улыбнулся, а я вцепился в скамью так, что побелели пальцы.
– Так и есть, – нарочито беспечно ответил я, – у меня секретное задание от Гильдии вольных каменщиков[4], только ш-ш-ш, никто не должен об этом знать.
– Я могила, ты же знаешь. А если серьезно, куда ты отправишься на этот раз?
– В Словакию, – выпалил я и тут же пожалел об этом.
– Ого! – присвистнул Теодор. – И ради чего ты едешь в такую даль? Тебе достойно заплатят?
– Да, матушка.
– Иди ты к черту, Арчи Аддамс. – Он пихнул меня в плечо. – Я просто пытаюсь убедиться, что мой славный товарищ не попадет в передрягу и не останется голодным.
– Пока ты рядом, я не пропаду.
– Наконец-то ты это понял! – Он обнял меня за плечи. – Сама судьба свела нас, не находишь? Ты мой лучший друг, Арчи, и я люблю тебя всем сердцем. Поэтому надеюсь, что, как только ты вернешься, я увижу тебя на пороге нашего летнего дома. Там чудесно: поля и леса до самого горизонта, озеро, утки, на которых я не позволяю охотиться отцу…
Он не позволяет убивать уток! Воистину Господь вложил в этого юношу свою искру.
– Я обязательно приеду посмотреть на уток, – пообещал я.
– Только посмотреть. – Теодор погрозил мне пальцем.
– Никаких ружей, сэр.
Мы еще немного посидели, обсудили общих знакомых и последние сплетни, я клятвенно пообещал не обрезать волосы, которые Теодор то и дело дружески растрепывал, затем проводил его к дороге, поймал кеб и крепко обнял друга на прощание.
Когда кеб скрылся за поворотом, я ощутил невыразимую тоску. Какое-то скверное предчувствие испортило мне настроение, дух мой зябко съежился внутри.
Я бережно прижал роман Шелли к груди и, посмотрев на часы, заторопился к Хайгейтскому кладбищу.
Большую часть пути я преодолел пешком, чтобы потянуть время и немного успокоиться.
В душе моей поселилась тревога. Я переживал обо всем: о своей многолетней лжи, о предстоящей поездке в компании Филиппа, который в случае чего легко свернет мне шею, о хромоте Теодора и о предстоящей встрече, конечно же. Сам Лондон казался неприветливым и холодным, точно как в нашу первую встречу, с той лишь разницей, что тогда был промозглый ноябрь, а сейчас – конец мая. Мое лицо ласкал теплый ветер, но внутри будто застыла глыба льда. Страх сдавил мое бедное сердце холодными пальцами, и мне никак не удавалось найти причину мистического ужаса, поглотившего меня целиком.