Ловец бабочек - 2 - стр. 19

- Нет, тайными тропами этакое сокровище перевезти можно, но уж больно затруднительно. Остается что?

У него же – перчатки из тончайшей кожи.

А вот шапку князь не носит. И зря, ветра тут дуют холодные, и уши застудить легче легкого.

- Что? – эхом переспросила она, натягивая вязаную зеленую шапочку, подаренную коллегами на прошлый день рожденья. Шапочка была нелепой, но на удивление теплой, а большего ей и не надо было.

- Официальный груз… нет, полагаю, труп не декларировали, однако же границу он пересек составом… да, составом… как? В коробке… а что есть коробка, подходящая по размеру для тела?

- Гроб.

- Именно, - Себастьян любезно открыл дверь, пропуская Катарину. И она, выбравшись на свежий воздух, с наслаждением его вдохнула. Холодный. Просто-таки ледяной.

И снежило.

Кружило.

Вьюжило. За ночь сугробы целые насыпало, и эту улочку, еще не окраинную, но всяко находящуюся в стороне от проспекта, не успели прибрать. Снегом занесло мостовую и тротуары, и тонкие столбы электрических фонарей выступали из него, что диковинные одноногие звери.

Серые стены домов.

Темное небо.

И бледная долька луны, которая ныне и днем не исчезала. Ветерок… и снег, но мелкий редкий.

- Гроб среди иных гробов… и груз стандартный, человека, который не первый день и даже не первый год занимается торговлей. Его знают. К нему привыкли. И не досматривают столь уж пристально. А если предположить, что некто, обличенный властью, настоятельно порекомендовал не проявлять излишнего рвения и вовсе не совать свой нос в груз уважаемого купца… намекнул, что купец этот имеет отношение к делам, слишком сложным и секретным, чтобы в них мешались простые таможенники…

Проклятье!

Тысяча проклятий!

Все получается… отвратительно. И мерзко. Но логично. До отвращения логично…

- Значит, вы думаете, что…

- Я пока думаю, что нам с вами старательно подсовывают вполне конкретную версию и, более того, конкретную личность, - князь остановился у витрины с часами.

Массивные напольные, донельзя напоминавшие недавние гробы, разве что чуть приукрашенные резьбою. И махонькие, с кулачок, утонувшие в завитках и медное чеканке. Каминные.

И настольные.

Раковины карманных.

И даже тонюсенькие браслеты с вовсе крошечными наручными.

- Имя вашего жениха всплыло недавно, верно? При прошлом расследовании… и те два года, когда Кричковец ожидал казни, о нем никто не упоминал?

- Не упоминал.

Князь качнулся, уставившись не то на часы, не то на собственную тень в витрине.

- И первым о нем заговорила твоя соседка, а потом ее убили… убийство – лучший способ привлечь внимание к чему-либо… или к кому-либо. Дальше проще. Связать имя твоего благоверного с потерпевшими. Отметить факт их тихого исчезновения… про гробы, полагаю, ты бы тоже додумалась сама, не так это и сложно. Для них, полагаю, тела нам и оставили, - он щелкнул по витрине пальцем. – А заодно припомнила бы пяток-другой преподозрительных моментов из вашего общего прошлого. Все это красиво… слишком уж красиво, чтобы быть правдой. К слову, полагаю, что наш новый свидетель, почтеннейший пан Белялинский, уже мертв и рассказать ничего не способен… тоже, если подумать, подозрительно…