Лошадиная доза - стр. 5

Какое-то время Василий Иванович усиленно копошился в комоде, что-то приговаривая. Семен безмятежно смотрел в окно и видел, как женщина с двумя детьми прошла в огород, держа третьего, грудного ребенка на руках. Когда хозяйка проходила мимо окон, то неожиданно повернулась и встретилась на мгновение взглядом с Семеном. Потом посмотрела выше его головы, и в глазах ее вдруг отразился нешуточный страх. Семен инстинктивно хотел обернуться, но сильный удар по голове не дал ему это сделать. Перед ним все вдруг мгновенно потемнело.

Навсегда.

Отсмеявшись, Комаров достал из верхнего ящика комода тяжелый сапожный молоток и покосился на Семена. Тот сидел смиренно и от безделья пялился в окно. Комаров, крадучись, почти вплотную подошел к нему. В это самое время в окне показалась супружница Мария с детьми. Она глянула в избу, а потом подняла взор на Комарова. Тот нетерпеливо махнул ей рукой: ступай, мол, отседова.

Семен, очевидно, уловив за своей спиной какое-то движение или что-то почувствовав, стал поворачиваться. И тогда Комаров, размахнувшись, резко и сильно ударил гостя молотком по самому темечку.

Семен коротко ойкнул, тело его ослабло, и он, запрокинув голову назад, тихонько хрипя, стал сползать со стула. Комаров носком сапога небрежно придвинул к стулу рогожу, чтобы кровь стекала на нее, а не на пол, и, придерживая тело Семена, по-деловому накинул ему на шею удавку и принялся душить. После чего снял удавку и бросил ее в верхний ящик комода, куда положил и сапожный молоток. Затем, подхватив убитого под мышки, плотнее усадил на стул, устроился рядышком сам и взялся за стакан с водкой.

– Ну, за упокой души новопреставленного Семена, – бесстрастно произнес вслух Комаров и выпил. Затем взял стрелку лука, макнул ее в соль и отправил в рот. Дождавшись, когда кровь из разбитой головы Семена перестанет капать на рогожу, первым делом стянул с трупа юфтяные сапоги. Оглядел их со всех сторон, довольно поцокал языком. Снял свои сапоги, давно протершиеся до дыр, брезгливо швырнул их в угол и надел сапоги Семена. Обувка пришлась точно впору. Комаров встал, прошелся в сапогах по комнате. Славно! Ноги как дома, будто не в сапогах, а в тапках войлочных. Хорошая да ладная обувка – это большое дело. А паршивая обувь всю жизнь может испоганить…

Затем Комаров стащил труп со стула, положил его на пол и стал раздевать. Снял поддевку, рубаху, портки, и не побрезговав исподним, – Софка постирает, – после чего перевернул тело на живот и стянул за спиной руки бечевой. Снова перевернул труп, согнул ему ноги в коленях, притянул колени к животу и в таком положении накрепко связал их веревкой, перекинутой через спину. Голову Семена, накинув на нее веревочную петлю, Комаров тоже притянул к коленям и привязал веревкой. Потом сходил в сени и принес оттуда загодя приготовленный пустой мешок из-под овса. Надел мешок сначала на голову, плечи и колени, затем полностью запихнул труп в мешок. Крепко связал его и волоком оттащил в кладовку. Действовал Комаров умело и быстро. Было видно, что ему это не впервой. На все про все ему понадобилось минут двадцать.