Лось и лосось. Фантастические истории - стр. 36
– Ой! – сказала она. – А где же серёжка?
Она полезла под стол и принялась там шарить – судя по звукам, несколько раз ударившись головой.
– Леночка, – сказал Анатолий Сигизмундович. – Время позднее. Вас есть, кому проводить?
– Не волнуйтесь, – ответила Елена, подкрашивая губы ярко-чёрной помадой. – За мной заедут. У меня сегодня ещё одно собрание, по мистической части. Всем пока и до встречи через две недели.
Она захлопнула сумочку и направилась к двери, цокая каблуками длиннющих блестящих сапог и поигрывая бёдрами, затянутыми в кожаные штаны.
Володя встал из-за стола и робко подошёл к Регине Анатольевне, которая как раз просматривала свои записи.
– Кхм, – сказал он. – Как вам кажется, у нас сегодня хорошо получилось?
– Мне трудно судить, – деликатно ответила Регина Анатольевна.
– Понятно, – кивнул сокрушённо Володя. – Я что-то даже вспомнить не могу, о чём мы, собственно, писали…
– Как всегда, – заметила Регина Анатольевна.
– Ну неужели мы, семь интеллигентных неглупых людей… – пробормотал он, и глаза его заблестели.
Володя махнул рукой и, резко развернувшись, быстро зашагал к выходу.
– Пора и на боковую, – сказал полковник, одевая форменную фуражку. – Воинскую честь – её знать надо.
– До свидания, – сказал Анатолий Сигизмундович.
– Фу! Нашла, – Валентина Алексеевна вылезла из-под стола, отряхнула колготки и попыталась закрепить серёжку на месте, но это у неё не получилось.
– Эх! – сказала она сокрушённо. – Мочку опять зашивать. Ну, всё равно же мне теперь по докторам… Заодно уж. Э… Полковник! А вы не на броневике сегодня?
– Так точно, – ответил полковник. – Подброшу.
– Всего хорошего, – сказала Валентина Алексеевна Анатолию Сигизмундовичу. – Э… А я не в шубе была? Хотя нет, лето же… Что-то всё у меня в голове перепуталось… К врачу, к врачу…
И они с полковником, так же, как и остальные, исчезли в сумрачном коридоре.
Наступила тишина. Регина Анатольевна все ещё сидела за столом, листая блокнотик.
– Региночка, – заговорил Анатолий Сигизмундович, подсаживаясь на подлокотник её кресла. – Мне неловко тебя об этом просить…
– Что, папа? – Регина подняла на него серые, умные глаза.
– Я всегда чувствую себя таким опустошённым после наших заседаний… Этот дом – большой, холодный, каменный… Он словно пустой череп, в котором живём только я и сквозняк…
– Ты хочешь, чтобы я переночевала здесь? – спросила Регина.
Лицо старика стало жалким и жалобным. Морщины, едва заметные до этого, сделались глубокими и превратились в горы и овраги, подобные тем, которые время оставляет на поверхности Земли.
– Да, – сказал он. – Если, конечно, у тебя нет других планов… Я не хочу мешать твоей жизни. Просто пойми старика. Я так жутко чувствую себя один…