Лонтано - стр. 8

– Хочешь сказать, в пацана попал снаряд?

Старик протянул ему листок:

– На данный момент это все, что мы знаем.

Эрван пробежал глазами депешу. Историям отца он никогда не доверял. А эта звучала еще фальшивей обычного.

– Я ничего об этом не слышал.

– Даже Франс Пресс не в курсе. Все решили помалкивать, пока не будет приличной версии.

– И ты рассчитываешь на меня, чтобы ее озвучить?

– Именно.

– А почему не местная полиция?

– Потому что дело деликатное. Посвящение новичка, которое пошло наперекосяк. «Рафаль»,[17] угробивший новобранца. И МВД, и Минобороны хотят объективного расследования, проведенного уголовной полицией. Чтобы их ни в коем случае не заподозрили в том, что они пытаются спустить дело на тормозах.

– А я окажусь между молотом и наковальней?

– Послушай, съезди туда, собери факты, напиши отчет. Basta cosi.[18]

– И в каком качестве ты меня отправишь?

– Спецзадание. Я разберусь с главной конторой. Придумаю, под каким соусом. Выедешь завтра утром, вернешься в среду. Нужен хороший коп, и я выбрал тебя. Когда военные увидят твой послужной список, они заткнутся.

Ясный намек на его боевое прошлое: за время работы в бригаде расследования и вмешательства Эрван трижды побывал на линии огня. Он убивал. Он был ранен. Есть чем впечатлить служивых.

– Ты хоть уверен в этой истории?

– В деталях нет. Но по словам полковника Винка, директора школы, это несчастный случай. Абсолютно идиотский, но все же именно несчастный случай. Новость, безусловно, не слишком хорошая: от этого дела несет бардаком, а дерьмо забрызгает всех. Твой отчет позволит определить, кому за что отвечать.

Эрван разглядывал утыканную гвоздями статуэтку с широкой плоской головой и очень длинными руками. По словам отца, она призвана вызывать у колдунов конвульсии и смертельное исхудание. Эрван частенько задавался вопросом, не она ли вызвала анорексию у Гаэль.

– А местные стражи порядка?

– Есть договоренность о сотрудничестве с отделом расследований в Бресте, но за штурвалом ты. В прокуратуре меня твердо заверили.

В комнате раздалось гудение. Заработал телекс. Эта картина была с детства знакома Эрвану: отец, поджидающий сообщений из штаба. Мальчишкой он воображал отца начальником вокзала, следящим за поездами и расписанием, – вот только составами здесь были убийства, изнасилования и прочие преступления всех видов.

Морван оторвал страницу, нацепил очки, пробежал текст глазами и добавил:

– Вечером тебе доставят все материалы. Уедешь на рассвете. Возьмешь с собой одного парня, расходы запишешь.

Эрван перевел про себя: свободен. Он встал, но отец снова открыл ящик: