Лонтано - стр. 16
– У тебя есть пять минут?
Он кивнул, точно солдат, отдающий рапорт.
– Иди сюда. Я хочу видеть малышей.
Эрван проследовал за ней на игровую площадку, предварительно дав кассиру проштамповать себе руку. В ушах звенело, сердце то замирало, то бешено колотилось. Он не чувствовал почвы под ногами и решил было, что это от волнения. Потом понял, что площадка покрыта толстым слоем мягкого каучука, чтобы дети не поранились, если упадут.
«Расслабься же, черт тебя подери, – тихонько велел он себе. – Расслабься».
5
София нашла свободную скамейку.
– Лоик не смог прийти?
Вопрос она задала только ради удовольствия лишний раз указать на несостоятельность своего бывшего.
– Он занят по работе.
– Ну да, после кокаина своего отсыпается.
Неплохое начало. Эрван, не отвечая, сел рядом. Она неприязненно поглядывала на суету на игровой площадке:
– Не знаю, кто придумал воскресные походы в парк, но, на мой взгляд, это одна из причин бросить ребенка в роддоме.
София, образцовая мать, любила маленькие провокации. Она переняла эту манеру парижанок: обожала соленые шуточки, говорила прямо обратное тому, что думала, ради единственного удовольствия сострить или непонятного удовлетворения оттого, что выставляет себя стервой.
– По крайней мере, – заключила она, – у развода есть свои положительные стороны: все неприятное делится на двоих.
У нее был тонкий голос, не гармонирующий с ее лицом скорбящей Богоматери.
– А как дела у тебя? – спросила она дружеским тоном.
Он вымучил какие-то банальности о своей поездке в Африку. Она покачивала красивой головой, на самом деле почти не слушая. Ему самому было неинтересно то, что он говорил. В уголке сознания он всегда задавался вопросом: догадывается ли она о его чувствах?
Пока София жила с Лоиком, он держал ее на расстоянии. Теперь, когда пара распалась, он позволил себе роскошь влюбиться в нее. Шансов у него было не больше, чем раньше, – а может, и меньше. Но именно потому ему и нравилась эта безнадежная, ни к чему не обязывающая страсть.
– Ты знаешь, что я жила в Африке? – небрежно спросила она.
Ее черная шевелюра переливалась под зеленой листвой каштанов.
– Вот так новость!
– У моего отца были там дела.
– Какие дела?
– Металлы, как всегда.
– В каких странах?
– В бывших итальянских колониях. Эфиопия, Сомали, Эритрея…
Он попытался представить себе маленькую девочку, резвящуюся на латеритных[20] тропинках у подножия гигантских плюмерий,[21] но быстро опомнился. Она все выдумала: он прекрасно знал, где она выросла и где училась.
Она рассмеялась – снова искренне, по-товарищески.
– Несу всякую чепуху, – призналась она. – В жизни там не бывала. У тебя ведь есть на меня досье?