Лонг-Айленд - стр. 20
– Сколько времени прошло с тех пор, как вы расстались?
– Больше двадцати лет.
– И она никогда не видела ваших детей?
– Никогда.
– Думаю, это очень ее огорчает.
На следующий день, когда Эйлиш вернулась с работы, на пороге ее ждала Лена.
– Я надеялась тебя застать, – сказала Лена. – Потихоньку выбралась из дома, когда никто не смотрел. Но никогда нельзя быть уверенной, здесь все следят друг за другом.
Они уселись за кухонный стол. От чая Лена отказалась.
– Я пришла, чтобы сказать: если тебе что-нибудь понадобится, я готова помочь. Чем угодно. Деньги, совет, просто поговорить. И Клара тоже. Она не хотела приходить вместе со мной, чтобы тебя не стеснять, и потом Франческа наверняка прознала бы, что мы приходили вдвоем, и устроила бы допрос. Мы в ужасе оттого, что у Тони будет ребенок. Я хочу, чтобы ты это знала.
Лена встала и приложила палец к губам.
– Никому ни слова, иначе Энцо узнает, что я приходила. Он ночует в доме родителей, пока не научится вести себя прилично.
На столике в прихожей Эйлиш обнаружила письмо от матери и, вскрыв конверт, улыбнулась тому, что мать вернулась к системе, которую применяла, когда Эйлиш впервые отправилась в Америку. Она просто перечисляла всех, кого видела в Эннискорти за прошедшие недели и кто спрашивал, как дела у Эйлиш, и передавал ее дочери привет. От владельцев лавок до соседей и одноклассниц, включая Нэнси Шеридан, которая в школе была лучшей подругой Эйлиш. Одно имя никогда не упоминалось. Джим Фаррелл. Определенно, мать могла столкнуться с ним на улице, ведь Джим жил в центре города над баром, которым владел. И если бы их пути пересеклись, они должны были вспомнить, как более двадцати лет назад Эйлиш вернулась домой после смерти сестры Роуз.
Тем летом в Эннискорти у Эйлиш завязался роман с Джимом. Даже мать и Нэнси, и тем более Джим, понятия не имели, что она замужем за Тони. Они с Тони поженились в Бруклине. Эйлиш хотела признаться матери сразу по приезде, но не решилась, ведь это означало, что, как бы ни сложились обстоятельства, ей придется вернуться в Америку. Поэтому она никому ничего не сказала. А в конце лета внезапно уехала, как раз когда Джим дал ясно понять, что хочет на ней жениться. Вернувшись и зажив с Тони в Бруклине, Эйлиш выбросила то лето из головы. Странно, что отсутствие имени Джима Фаррелла в списке горожан, которых она едва знала, напомнило ей о тех днях.
Конец мая выдался ветреным и дождливым. Похоже на Ирландию, думала Эйлиш, во всяком случае на Уэксфорд, где робкие проблески летней погоды перемежались холодными ветрами. За рулем Эйлиш приходилось щуриться из-за яркого света. Однажды, не доехав до дома, она решила не сворачивать на повороте, а поехать к Джонс-Бич, погулять по берегу моря.