Лондон, мать! Сага о современных женщинах - стр. 13
Вдохновленная книгой, она провела беспечные две недели, помогая детям младшего школьного возраста решать задачки и учиться читать по слогам. Однажды в школе проводили утро открытых дверей, и те родители, кому не надо было идти на работу, хлынули в классные комнаты поучиться вместе со своими детьми.
Одна из гостей, белая англичанка, приняла Фей Фей за молодую мать, а когда выяснилось, что к чему, спросила:
– А что, в Гонконге трудно найти работу в школе?
Эндрю тогда еще утешал («Да она, наверное, реально хотела проявить свой богемный интерес к чужой культуре!»), но для Фей Фей тот эпизод стал первой каплей.
Фей Фей утрамбовала половину нераспроданного риса со свининой в пластиковый контейнер и привычно уложила свой обед в маленькую термосумку. Выходить было еще рано, и она снова замерла в задумчивости. Может быть, не надо было принимать бездумно брошенную фразу какой-то мамаши близко к сердцу? Мало ли что люди могут брякнуть, иной раз даже, как заметил Эндрю, из добрых побуждений. Но была и вторая капля. Когда Фей Фей пришла в педагогический на день открытых дверей, молодой человек, стоявший перед ней в очереди за буклетами, обернулся, посмотрел пристально и спросил с типичной для выпускника частной школы идеальной дикцией:
– Погодите минуточку, дайте угадаю… Вы – поступаете на курс учителей математики!
Когда смущенная Фей Фей ничего не ответила, он пригнулся к ее миниатюрной фигуре и притворным полушепотом затараторил дальше:
– Ну и слава Богу, Британии как нации уже не обойтись без помощи Китая, особенно в математике! Сам я в школе, кроме Шекспира и Баха, ничего не мог запомнить. Но нельзя же стране выехать на одной музыке и литературе. Вот спросите меня, сколько будет умножить шесть на семь – ни за что не соображу. Ну, мне пора! Коничива!6
И он ушел, похлопывая по ляжке буклетами, уверенный в собственной непревзойденности. Впрочем, были в человеческой массе и нормальные люди. Пожалуй, их было даже большинство. Но эффект, производимый отдельно взятыми субъектами, имел обидную силу незаживающего пореза. После второй (оказавшейся последней) капли Фей Фей расхотелось преподавать математику. После смерти Эндрю, к счастью (неужели она в самом деле так подумала?!), можно было уже ничего не объяснять, а просто забрать документы из педагогического.
Пора бежать. Вернее, бежать было необязательно: автобусы в центр Лондона ходили по Uxbridge Road бесперебойно, с интервалом не более пяти минут, и в это раннее время пробки случались редко. Однако, выйдя из дома, Фей Фей уже не могла идти спокойно: ей вдруг вспомнилось, как они с матерью неслись, опаздывая, на уроки музыки и на занятия китайским по субботам. Даже когда Фей Фей уже начала ходить в среднюю школу самостоятельно (правда, чаще всего в сопровождении брата), на внешкольные занятия миссис Ханг отказывалась отпускать ее одну. Она и в «Теско» была бы не прочь ее провожать, но Фей Фей убедила мать, что прямой автобус от дома до места работы является сравнительно безопасным способом передвижения – даже в Лондоне, даже при растущей с каждым годом поножовщине среди бела дня. О вождении машины она, по понятным причинам, не заикалась.