Лондон - стр. 21
– Это обширные, необжитые земли, – сказал он сыну. – Бесконечные отмели. Ветры, разрезающие пополам, если приходят с моря. Там живет вождь Кассивелаун. – Отец покачал головой и обронил: – Дикие, независимые племена. Только такой могучий человек и может ими править.
Однако какой возникал контраст, если взглянуть направо, на южный берег! На этом участке река приближалась к великому меловому хребту на южной стороне буквы «V». Мальчик открыл, что плывет уже не мимо пологих склонов, но минует крутой, высокий берег, по которому дальше на высоте сотен футов тянулся к востоку, сколько хватало глаз, величественный горный тракт.
– Это Кент, земля кантиев, – воодушевленно изрек отец. – Вдоль этих меловых кряжей можно шагать дни напролет, пока не дойдешь до великих белых скал в оконечности острова. – И он подробно расписал продолговатый юго-восточный полуостров, а также вид через море, который в погожие дни открывался на новую римскую провинцию – Галлию. – В долинах меж гряд есть зажиточные хозяйства, – сообщил он.
– Такие же дикари, как племена на севере устья? – спросил Сеговакс.
– Нет, – улыбнулся отец. – Потому и богаче.
Какое-то время они плыли в молчании: мальчик сгорал от любопытства, Рыбак погрузился в созерцательное раздумье.
– Однажды, – произнес он наконец, – дед рассказал мне нечто странное. Когда он был мал, ходила песня о том, что давным-давно там стоял огромный лес. – Отец указал на восток, в сторону моря. – Но потом его скрыло великое наводнение.
Помолчав, оба обдумали эту мысль.
– А что еще он тебе говорил?
– Что в эпоху, когда сюда впервые пришли люди, весь этот край, – и теперь он указал на север, – покрывал лед. Все застыло с начала времен. И лед был подобен стене.
– И что же случилось со льдом?
– Полагаю, его растопило солнце.
Сеговакс посмотрел на север. Зеленый край было трудно представить замерзшим и мрачным.
– А снова замерзнуть может?
– Ну а сам как считаешь?
– По-моему, нет, – уверенно ответил Сеговакс. – Солнце всегда восходит.
Он продолжал глазеть на пейзаж, покуда лодка влеклась рекой, которая медленно ширилась. Мужчина с любовью смотрел на сына и молча молился богам о том, чтобы тот, когда его самого не станет, жил дальше и произвел на свет потомство.
В середине дня они добрались до эстуария. Лодка только что выполнила большой поворот. Река была уже в милю шириной. И вот оно, перед ними.
– Ты хотел увидеть море, – негромко произнес отец.
– О да!
Это было все, что сумел выдохнуть мальчик.
До чего же длинным было устье! Слева начинался неспешный изгиб низкой береговой линии, еще сильнее расширявшей границы воды; справа до самого горизонта тянулись высокие меловые гребни Кента. А между ними простиралось открытое море.