Лондон - стр. 140
Если портной мог кроить и складывать ткань, оружейнику приходилось перестраивать порядок колец, и тот чрезвычайно напоминал вязальный узор. Звено соединялось уже не с четырьмя, а с пятью; одно оставалось висеть свободно. Но по завершении работы изделие оказывалось столь плотным, что стыки почти не удавалось различить.
И вот на протяжении нескольких часов Альфред увлеченно следил за мастером, который показывал ему, как этого добиться, обращая внимание на геометрию, линии разрыва и способы облегчить движения в металлической рубашке, хранившей воинов многие сотни лет. Трудясь при свете лампы, мастер объяснял: «Клепай всегда одинаково, снаружи. Пощупай, тогда поймешь». Когда Альфред огладил кольчугу, то осознал, что наружная сторона была груба, тогда как изнанка с уплощенными заклепками и обращенная к кожаной подложке, оказалась гладкой, как ткань.
На головках отдельных заклепок мастер ставил личное клеймо. После этого кольчуга считалась готовой.
Или почти готовой. Одно еще оставалось. Железо, которым пользовались средневековые оружейники, было довольно мягким. Для битвы его следовало закалить. Поэтому мастер скатал изделие, погрузил в угли, поместил все это в железный ящик и отправил в горн. Вскоре кольчуга раскалилась докрасна.
– Железо взаимодействует с углем, – объяснил он, – и превращается в сталь. Но долго не нагревай, иначе станет хрупким. Наружная сторона должна быть крепка, как алмаз, а изнанка оставаться гибкой.
Поделившись этими секретами ремесла, он отпустил мальчика домой.
С того момента Альфреда оставляли минимум раз в неделю. И если прочие полагали, что он работал на мехах или протягивал проволоку, мастер тайком преподавал ему науку, обычно приуготовленную только для старших подмастерьев. Часто бывало, что они зарабатывались допоздна, и молоток, щипцы и клещи так и порхали в руках у Альфреда. Оба помалкивали об этом, но мальчик подозревал, хотя и не мог быть уверен, что мастер докладывал о его успехах Барникелю.
Буря разразилась в сентябре.
К невзгодам, грозившим навсегда изменить лицо Англии, привело событие простое и прискорбное. В сентябре, когда созрел урожай, моряки английского флота объявили, что вынуждены разойтись по домам. Король Гарольд ничего не мог возразить. А потому однажды утром Альфред, Барникель и Леофрик стояли на набережной в Биллингсгейте и наблюдали, как швартовались последние суденышки. Всем было ясно, что с этого момента англосаксонское королевство беззащитно перед завоевателями.
Те нанесли удар едва ли не сразу.
Для вторжения, спланированного Вильгельмом Нормандским, время было выбрано преотличное. Через две недели после того, как встал на рейде английский флот, норвежский монарх атаковал берега Северной Англии и захватил Йорк. Король Гарольд устремился на север и в славной битве разгромил врага. Однако теперь он находился со своей армией в двухстах пятидесяти милях от южного побережья, где немедленно высадился Вильгельм.