Ломать – не строить, душа не болит - стр. 27

Эсмина положила руку на живот.

– Пусть лесной Бог решит, какие чудеса должны случиться в эту ночь! – прошептала принцесса, закрывая глаза.

Но сон не шел. Дрожали колени, и слезы никак не желали останавливаться.

«Неужели было бы лучше, пойди я замуж за короля севера? – раздумывала Эсмина, – хоть отец и желал мне добра, тот высокий мужчина с вонью конского пота и постоянным запахом крепкого алкоголя, вряд ли бы ждал, пытался доставить удовольствие мне. Он бы сразу накинулся, желая зачать наследников, а ведь он еще отвратительнее Дориана. Но почему отца убил именно император? Может этот зверь ошибся? Возможно это вовсе не его стрела?»…

Хоть она и понимала, что такие воины не ошибаются, но верить в это не хотела.

До самого рассвета девушка не смогла сомкнуть глаз. Думала, вспоминала, пыталась взять себя в руки.

***

– Щенок! Если я не сумел научить тебя не перечить мне, война справится! – кричал во сне отец на тринадцатилетнего Дориана. – Ты отправляешься немедленно! Рядовым!

– Как прикажете, император! – юноша с трудом сдержал улыбку. Три года он вел отца, добивался этого решения. Он еще с вечера знал о планах своего родителя, поэтому только зашел в комнату за вещами и тут же помчался на конюшню. Черный, как смоль жеребец уже был оседлан и нетерпеливо перебирал копытами.

– Ну что, Ветерок, поехали? – Дориан похлопал своего коня по мощной шее. Жеребец лишь фыркнул и вмиг сорвался с места. Именно в этот момент будущий мужчина почувствовал, что такое свобода. Холодный зимний воздух разрывал легкие, глаза слезились, а он мчался, уже имея цель. Он хотел стать лучшим из воинов, чтобы не только быть достойным бросить вызов отцу, но и победить его.

Генерал принял паренька совсем не так, как он ожидал.

– Писарем будешь, – бросил он, таща тощую девицу с большой грудью к себе в шатер.

– Я – воин! – выкрикнул тогда Дориан оскорбленно.

Генерал швырнул девушку солдату и засучил рукава.