Локомотив «Бесконечный». Последний костыль - стр. 22
Автомат готовил напиток какому-то джентльмену. Он поднял бокал механическими пальцами, взяв его достаточно плотно, чтобы удержать и в то же время не разбить стекло. Выпустив облачко пара, он протянул бокал джентльмену.
– Виски, пожалуйста, – сказал Уилл механическому бармену.
Машина застыла, обидно улыбаясь приятной нарисованной улыбкой.
– Виски, – повторил Уилл.
– Может быть, лимонад? – спросил автомат, и Уилл с удивлением уставился на него, но затем заметил чуть дальше живого бармена, протиравшего стойку. – Но попытка не пытка, сынок.
Уилл подождал, пока автомат нальет ему лимонад, взял бокал и поднялся с ним по лестнице. Над вторым этажом вагона-террасы взлетал стеклянный купол, открывавший панорамный вид. Там было всего несколько человек – возможно, потому, что там было прохладно. Какой-то господин писал письмо за откидывающимся от стены изящным столиком. Дверь в конце вагона вела на большую открытую террасу. Выйдя на нее, Уилл прислонился к латунному поручню.
Тут он с удивлением обнаружил, что поезд, оказывается, уже переместился вперед, совершенно незаметно для него. Все вагоны первого класса теперь были уже за пределами платформы, чтобы пассажиры второго класса могли войти в свои вагоны. Уилл решил, что «Бесконечный» должен был отъехать еще раз, для пассажиров третьего класса, а переселенцев на платформу не пустят. Со своей высоты он видел за зданием вокзала, на гравийных откосах толпу бедно одетых пассажиров, прижимавших к себе ободранные чемоданы, продавленные коробки и замотанных в тряпки орущих младенцев. Уилл уже встречал их в Галифаксе. Каждую неделю корабли со всего света доставляли их на двадцать первый пирс.
Вокруг, на всех путях, готовились все новые грузовые и товарные вагоны, которые должны были прицепить к «Бесконечному», когда он продвинется вперед.
Уилл задумчиво пожевал карандаш, а затем достал альбом для набросков. Блокнот был чудный, новенький, купленный специально для путешествия. Плотная бумага сгодилась бы и для акварели, но он все же предпочитал рисовать карандашом.
Он заметил мальчишку, который махал рукой с крыши старого ржавого вагона. На мгновение Уиллу показалось, что это он машет сам себе из прошлого. Прежде чем стать богатым, он был беден. Всего три года назад он жил в Виннипеге в дешевых комнатах с окнами на задний двор железнодорожной станции. Он не скучал ни по их старой квартирке с холодными занозистыми полами и узкими окнами, ни по подъезду, вонявшему капустой и мокрыми носками, но часто думал о словах, которые Ван Хорн сказал ему на станции Прощальная, – что каждому нужна история, своя собственная хорошая история.