Локальная метрика - стр. 18

Сберегая ногу, присвоил в аптеке трость. Совершенно неизящную, отнюдь не придающую мне романтического шарма – но удобную, как раз для таких полуинвалидов. Так и поковылял, пытаясь поменьше наступать на ногу и посильнее опираться на палку. Жалкое и совсем не героическое зрелище. Всего полдня апокалипсиса, а меня уже собаки погрызли. А дальше что будет? Вороны заклюют?

Больше всего меня бесила полная непонятность происходящего. Как опытный теоретик пиздецомы я был возмущён непрозрачностью жанра. Что за апокалипсис такой дурацкий? Был бы это, к примеру, зомби-трэш, по улицам бродили бы живые покойники, а грудастая блондинка в заляпанной кровью майке на тонких бретельках отпиливала бы мне бензопилой укушенную ногу. Быстро и решительно, пока зараза не дошла до мозга. К счастью, у типичного читателя пиздецом мозга нет, и он не знает о скорости кровообращения и бессмысленности таких ампутаций. Если бы это была вирусно-пандемическая пиздецома, то покойники вокруг бы не бродили, а лежали, тихо пованивая. При этом город был бы окружён карантинными кордонами, сжигающими из огнемётов всех выживших, а я тащил бы на себе блондинку – нулевого пациента, чтобы из её крови сделать вакцину. Если бы это была военно-полевая пиздецома, то город бы лежал в радиоактивных руинах, а я бы воевал с мародёрами за последний склад противогазов, необходимых мне, чтобы вместе с блондинкой-лейтенантом спецвойск добраться через заполненное мутантами метро до тайного бункера с кодами от последних ракет. Совершенно целый, но при этом абсолютно пустой город ни в один сценарий не вписывается. И где, чёрт побери, положенная мне как главному герою блондинка?

Блондинку я нашел. Метров через двести. Проковылял эти метры вяло, с палочкой, но, увидев следы крови на асфальте, как-то сразу взбодрился. Блондинка оказалась за углом, в кустах возле автозаправки – видимо, бежала туда в поисках спасения. Собаки оставили от неё не очень много, но волосы были светлые и длинные. Выглядело это ужасно, пахло ещё хуже и недавние пирожки с капустой стремительно меня покинули. Тело вяло догрызали несколько мелких кабысдохов, при виде меня они оскалились и зарычали, но от еды не оторвались. На моё «пошли прочь, твари» не отреагировали, а гонять их алюминиевой тростью для хромых я поостерегся. Но именно в этот момент до меня, как до жирафа, наконец, дошло – всё действительно очень плохо.

До сих пор я был в каком-то рассеянном полуосознании, и происходящее не было для меня вполне реальным. Как будто я интерактивное кино смотрю. Даже укушенная нога воспринималась как досадная, но мелкая неприятность. Казалось, вот сейчас я уеду домой, и всё прекратится, мир вернётся на свое законное место… Но, глядя на обглоданный труп неизвестной женщины, я вдруг с пронзительной отчетливостью понял – не вернется. В нём что-то необратимо сломалось.