Логово Льва. Забытые рассказы - стр. 47
– Пойдемте в рентгеновский кабинет. Я хочу осмотреть больного под экраном.
Толпа врачей с грохотом приподнимается со стульев. Я первым выскакиваю в коридор. Что-то в нем изменилось. Вероятно, это лица больных, уставившихся на меня.
А отец Лены спокойно читает еженедельный иллюстрированный журнал «Огонек». Торчит его сухое колено, обтянутое хорошей серой тканью, и покачивается великолепный черный ботинок.
Лена беседует с какой-то женщиной.
Все это в высшей степени странно.
Я подхожу и слышу голос Лены.
– И вы совершенно выздоровели? – спрашивает она женщину.
– Да, совершенно, – отвечает та.
– Профессор хочет посмотреть вас, – говорю я.
Старик отдает Лене журнал и встает.
И снова мы видим это страшное пятно теперь уже на голубоватом экране. Теперь оно движется и не кажется таким круглым, как на снимке. Профессор руками в перчатках из толстой резины двигает за экраном отца Лены.
– Нео, – говорит он, – бесспорно, нео.
Зажигается свет. Профессор встает и кладет руку на плечо отца Лены. Как они похожи друг на друга! Великолепная пара теннисистов – два сухих высоких старика.
– Ну, голубчик, я кладу вас к себе в отделение. В диагностическое отделение.
– Разве диагноз не ясен? – спрашивает отец.
– Еще не совсем ясен.
– Благодарю вас.
Профессор, а за ним все врачи уходят из рентгеновского кабинета.
Остаемся только мы с Борькой и отец Лены. Он одевается.
– Ну вот, – говорю я, – сам Метелицын вас будет лечить.
– Оставьте, – глухо произносит старик. – Вы думаете, я не знаю, что такое нео? Это означает – новообразование.
– Ну и что же, – лепечу я, – что же из этого? Бывают и доброкачественные новообразования.
– Оставьте, – повторяет старик, застегивая верхнюю пуговицу рубашки и подтягивая галстук. – Вот что я вас прошу, Юра, – говорит он, – разберитесь с Леной. Не надо так, как сейчас. Лучше уж совсем не надо. Идет?
– Да-да, – говорю я, и мне становится стыдно оттого, что я даже не знаю его имени.
Я беру со стола записку Метелицына, и мы выходим в коридор.
Лена там ходит.
Прогуливается с выздоровевшей женщиной. Видимо, Лена совсем уже успокоилась. Весело улыбается при виде нас.
Я смотрю на ее нарочито растрепанные волосы и искусно подмазанные губы, и на туфельки-гвоздики», и на широкую юбку – на все, что раньше приводило меня в восторг, и все это кажется мне сейчас какой-то дикой чепухой.
Я вижу девушку, которая еще ничего не знает. Девушку, которая, оказывается, мне дорога.
– Спасибо, старик, – говорю я Борису.
Лена прощается с женщиной, и мы втроем спускаемся с лестницы.
– Леночка, Метелицын берет меня в свое отделение. Это большая удача.