Лоцман на продажу - стр. 26
– Милт, если Дау нас пригласит, мы улетим отсюда ко всем чертям.
– А если не пригласит?
– Все равно улетим. Правда? – Стэнли протянул гостю бокал с темно-желтой жидкостью.
Дау взял бокал, вновь оглянулся на стеллаж. Фотография неодолимо его притягивала.
– Вы возьмете нас с собой? – спросил Стэнли, ни минуты не сомневаясь, что ему не откажут.
«Нет», – хотел сказать Милтон, различив в Дау внутреннее напряжение, некую ложь.
– Если командир позволит – наш корабль к вашим услугам, – ответил пришелец.
Лоцман захлопнул книгу.
– Зло берет. Попались, как малые дети!
– О чем ты? – не понял Ингмар.
– Я говорю: все их беды – от Дау. Он же экстрасенс. Сводит людей с ума, заставляет творить Змей знает что. Хорош гусь! Совестливый, так его и растак: на фото оглядывается, хвост поджимает. У него, видите ли, приказ, но ему стыдно.
– Н-да… – протянул Ингмар. – Однако Рафаэль прав: в нашем хозяйстве это единственная книга, которая сделана по-настоящему.
Лоцмана охватило желание немедля что-то предпринять. Он стиснул «Последнего дарханца» в ладонях.
– Твой туман, ведущий в иномирье, – северянин поглядел ему в глаза, – ощущение от него похоже на это?
– Ни капли. В нем разноцветные искры, кадры… Он – добрый, без убийства. – От волнения он говорил бессвязно. – Поехали – я тебе покажу! – Лоцман метнулся было к дверному проему, но актер остановил его, крепко взяв за плечо; в потемневших глазах синела тревога.
– Так что тебе сказала Хозяйка?
Лоцман сбросил его руку. Беспокойство сделалось нестерпимым и требовало действия: промчаться по ступеням, оседлать «дракон», сломя голову куда-то полететь… не куда-то, а к туннелю в горе. Если мир сотворен Богиней – значит, она же создала ход в иномирье, а раз чужой мир зовет Лоцмана – значит, ей угодно, чтобы Лоцман там оказался.
Но разве охранитель мира имеет право оставить своих актеров? Съемки не могут идти без него, это закон жизни.
Он стоял, сжимая в руках непонятную, бередящую душу книгу, изнемогая от желания сорваться и бежать – и в то же время не в силах тронуться с места из боязни нарушить свой долг.
– Лоцман, – настойчиво окликнул Ингмар, – что она сказала?
– Что все поняла. – Он пошатнулся: каменная плита под ногами неожиданно просела и накренилась. – И что отныне я – мертвый Лоцман.
Северянин поглядел непонимающе. Затем с лица вдруг сбежала краска.
– Вот оно что, – прошептал он потрясенно. – Тебя… – Ингмар поперхнулся. – Богиня… – приступ раздирающего грудь кашля заставил его замолчать. – Не могу, – горько вымолвил актер, отдышавшись. – Прости; я не могу сказать, что… – он схватился за горло, захрипел, пошатнулся.