Лоцман - стр. 22
– Благодарю вас, – ответил лоцман, – ваше предложение весьма великодушно, но для нас бесполезно. К счастью, я хорошо знаю дно в этих местах и должен положиться на свою память и на милость Божью. Ставьте паруса, ставьте паруса, сэр, и если вам улыбнется удача, то и мы рискнем сняться с якоря!
Тотчас приступили к выполнению команды, и вскоре над «Ариэлем» взвились паруса. Хотя на палубах фрегата не чувствовалось ни дуновения ветра, маленькой шхуне, удивительно легкой, удалось с помощью еще заметного отлива преодолеть вздымавшиеся навстречу волны, и через несколько минут ее низкий корпус уже был едва заметен на фоне светлой полосы над горизонтом. Еще немного – и темные силуэты парусов с их причудливыми верхушками потерялись в черноте туч.
Гриффит, как и все остальные младшие офицеры, слушал этот разговор молча, но, как только «Ариэль» скрылся из виду, он спрыгнул с пушки на палубу и воскликнул:
– Он пошел так же легко, как судно сходит со стапелей! Должен ли я поднять якорь, сэр, и последовать примеру шхуны?
– У нас нет другого выбора, – ответил капитан. – Вы слышали вопрос, мистер Грэй? Должны ли мы поднять якорь?
– Ничего другого не остается, капитан Мансон. Но на таком слабом отливе трудно нам будет уйти от опасности, – ответил лоцман. – Я отдал бы пять лет жизни, которая, я знаю, и так будет короткой, чтобы фрегат стоял хоть на милю ближе к открытому морю.
Это замечание услышал только командир фрегата, который снова подошел к лоцману, после чего они возобновили свою таинственную беседу. Но, как только согласие было получено, Гриффит поднес ко рту рупор и подал команду «поднять якорь». Снова послышались свистки дудки и топот матросских ног у шпиля. Одновременно были поставлены паруса, и, свисая с рей, они как бы приглашали береговой бриз надуть их. В продолжение этих маневров первый лейтенант отдавал в рупор приказания, исполнявшиеся с быстротой мысли. Люди – расплывчатые пятна в лившемся с неба туманном свете – виднелись повсюду: они облепили реи, висели на вантах, как в воздухе, и со всех сторон, с каждой снасти, неслись странные крики. «Фор-бом-брамсель готов!» – кричал пронзительный голос словно из облаков. «Фок-рей готов!» – ревел хриплый голос пониже. «На корме все в порядке, сэр!» – кричал третий. Через несколько минут было отдано приказание: «Вступить под паруса!»
Тусклый свет неба теперь был скрыт свисавшей сверху парусиной, и на палубах судна стало еще темнее, отчего фонари как будто загорелись ярче, а за бортом все приобрело еще более зловещий вид.
Теперь все, кроме командира и лоцмана, были заняты тем, чтобы быстрее привести корабль в движение. Возглас: «Пошел! Пошел!» – подхваченный ревом пятидесяти глоток, и быстрые повороты шпиля свидетельствовали о том, что якорь отделился от грунта и поднимается. Визг и скрип блоков при выборке снастей смешивались с резкими выкриками боцмана и его помощников, и хотя человеку, не знакомому с морской службой, все это, наверно, показалось бы только суматохой и спешкой, в действительности благодаря многолетней практике и строгой дисциплине экипаж поставил все паруса от палубы до верхушек мачт быстрее, чем мы об этом рассказали.