Ллойс - стр. 23
– А… да… наверное… – скриптор отвел глаза в сторону.
– Да не вру я. У стрелков тоже есть кодекс, мальчик[15]. И он намного честнее вашего. Если меня наймут воевать против своих, я могу отказаться, вернуть аванс и послать всех в задницу. И никто не будет меня осуждать, и стрелять в спину. И еще в этом кодексе сказано, что врать можно только врагу. А мы ведь не враги, правда? – Наемница с усилием разогнулась, покачнулась от веса устроившегося у нее на спине скриптора – Мелкий, засранец, а тяжелый, как наковальня. И чем вас в легионе только кормят?
– Я не засранец. И не мальчик, – угрюмо пробурчал подросток.
– Да? – Удивилась наемница. – А мне казалось, что оруженосец в легионе – это только до семи лет. С семи до четырнадцати – послушники. А потом уже всякие младшие скрипторы, помощники, подавальщики, и тому подобное… Это, вроде, старший послушник называется.. Рыцарь – только после двадцати… Паладин, Старейшина, Ментор, Комиссар и все остальное – только за заслуги и после третьего десятка… Крупноват ты для семилетки, не находишь? – Она не увидела, как покраснел подросток. Только почувствовала, как наливается жаром прижатая к шее щека скриптора. – Пулемет не вырони, «не мальчик». И в ухо мне не сопи. И хватит меня лапать. А то скину… – Первый шаг дался тяжело. Второй чуть легче. Лицо Ллойс расколола злая, больше похожая на оскал бешенного зверя улыбка. Чуть больше тридцати километров по пересеченной местности. Бегом, с грузом на плечах. В мальчишке килограмм семьдесят, а еще пулемет и батарея… Пустяки. Не впервой. Главное, чтобы этот придурок не отвалился и не потерял от боли сознания. Тащить на плечах коматозника – то еще удовольствие. Тогда они вряд ли успеют в поселок до темноты…
****
– Слушай, как тебя там, Дохлая, да? Ну, не бузи. Хватит мне дом громить. – Обеспокоенно поглядывая на смотрящий ему куда-то в область живота ствол обреза, старик примирительно поднял руки. – Я, ведь, от оплаты не отказываюсь. Половину цинка девятки и двести грамм серебром. Половину ты уже взяла, значит…
– Это был кидок, Ленивец. А за кидалово платят по-другому, – весело улыбнувшись, Ллойс опрокинула набок очередной шкаф с аккуратно расставленной в нем фарфоровой посудой, дождалась, когда затихнут треск и звон. Удовлетворенно кивнула и смачно плюнула, целясь на стоптанные ботинки замершего у опрокинутого стола старосты. Не попала. – Мой любимый ножик обошелся мне в сто пятьдесят серебром, «Хронос» – почти в триста, придется возместить, дедуля, а это, еще не считая моих нервов. И ручки-то свои механические опусти, опусти. Надеюсь, ты понимаешь, что прежде, чем своими грабками до меня дотянешься, я тебе помидоры-то отстрелю. По бабам бегать уже не получится. Это надо же придумать такое. Мол, у тебя колония наноботов есть, что от всех болячек защищает. И боты, будто только половым путем передаются. И какая курица на такое клюнет?