Livor Mortis - стр. 22
Эдвард спустился с крыльца, возле которого по-прежнему стояла запряженная повозка Сэма с печальной и уже промокшей Эстер, которая недоуменно покосилась на измученного молодого человека, и, пройдя немного вперед, остановился, запрокинув голову и раскинув руки в разные стороны. Ему хотелось умыться и смыть с себя болезненные воспоминания.
Молодой человек закрыл глаза, поневоле постепенно осознавая все события этого вечера. Ему стало не по себе от мысли, что сейчас Сэмюэль идет где-то по темноте. Просыпающийся рассудок и, что самое страшное, совесть, больно укололи его ‒ идти до дома Паркера было достаточно долго. Сиэлу оставалось только надеяться, что с мальчиком все в порядке. Он уже хотел броситься к повозке и нагнать племянника, но перед глазами предстал образ растерзанного Лиама на дубовом столе, которого нужно было вернуть обратно, на кладбище. Эдвард глухо закричал, закрыв руками, пахнущими кровью, мокрое от дождя лицо. Он глубоко вдохнул, пытаясь слиться с этой грозой, и в этот момент услышал долгий, протяжный скрип у себя за спиной.
Молодой человек на секунду замер, а затем медленно убрал руки от лица и прислушался. Сиэлу подумалось, что, возможно, это Сэм вернулся обратно, но больше не раздавалось ни звука, и ему захотелось, чтобы это ему померещилось, но что-то подсказывало, что на этом заросшем дикими цветами дворе он был уже не один.
Эдвард не был уверен, в том, что мог увидеть. Он уже не был уверен в том, что вообще хочет это видеть, но, набравшись смелости, громко сглотнув, Сиэл повернулся…
Перед ним в своей пропитанной кровью и гноем одежде, с ободранными до крови губами и широко распахнутыми темно-оранжевого цвета глазами, смотрящий куда-то поверх плеча Эдварда, очевидно, не понимая, где он находится и что делает, стоял бледно-синий Моррис.
Глава 4. Назови меня по имени
18. 10. 1824, Кентербери, Кент
Яркий солнечный свет после ночной бури весело и легко проникал сквозь тонкие, хлопковые шторы, висящие на огромных, трехстворчатых окнах. Несмотря на то, что они были закрыты, жаворонка, усевшегося на еще ярко-зеленом дубе, жизнерадостно исполняющем свои трели, приветствуя новый день, слышно было хорошо.
Посреди столовой стоял застеленный скатертью с вышитыми желтыми цветами стол, за которым вместе со своей супругой завтракал Паркер Сиэл, облаченный в дорогой белый костюм-тройку. К ним иногда заходила служанка, приносящая новые блюда и собирающая со стола пустую посуду.
Сьюзан Сиэл, невысокая миловидная женщина тридцати восьми лет в светло-бежевом платье из тонкого льна, наслаждалась свежими тостами с домашними сливками. Ее утро еще пока ничего не омрачало, а вот настроение Паркера было уже изрядно подпорчено. Он несколько раз пытался приступить к своей чашке кофе, но и без того всегда серьезное выражение лица становилось все более озадаченным.