Литораль - стр. 9
Но Толя во все приготовленные ею блюда клал свою горчичку. «Да ты же вкуса вообще не поймешь!» – расстроенно говорила Анна, а муж отвечал: «Ты же знаешь, я не привередливый», и она вообще не могла понять, причем тут это. «Хорошо, в следующий раз тогда корм кошачий тебе подам, в миске». «Ну не обижайся, – просил Толя, быстро заталкивая в себя любую еду с горчичкой сверху. – Я все это ценю, правда. Просто я так люблю».
Постепенно уходит все, знала Анна, и любовь, и розы на длинных ногах, и обеды по учебнику. Постепенно – знала Анна – приходит усталость. Обида, неоправданные ожидания, несбывшиеся надежды. Постепенно в негодность приходит все – линолеум, плитка, брак. Вода в унитазе оставляет ржавый оранжевый след. И хочется просто вырваться. Уехать в Мурманск на один день. Не сказать никому. Потеряться в толпе. Встретить кого-то и снова почувствовать себя живой. Но только не Анна. Нет. Она никогда так не сделает. Сегодня вечером она придет домой, пропылесосит, вытрет пыль, откроет одну из старых своих кулинарных книг и что-нибудь обязательно приготовит. Надо только придумать что – от этого зависит, что взять в магазине. Хорошо бы это сделал Толя, ничего при этом не перепутав. Анна помнит, как однажды собирала Наума в лагерь. Отправила Толю купить что-то ему в дорогу, ну что там обычно берут в автобус – печенье, сушки, чипсы какие-то…
– Что тебе дать с собой? – спросила она Наума.
– Мне все равно, – отозвался бесстрастный Наум. – Главное, чтобы не п-пряники.
– Купи что угодно, только не пряники, – перевела Анна Толе, стоящему в дверях.
Толи не было долго, вернулся с набитым кульком. «Пряники еле нашел, – довольно сказал он. – Нигде не было».
…Анна стоит в прихожей с вонючим пакетом и думает, что, может быть, стоило отменить Алку или Есю, но, с другой стороны, Алка (или Еся) замкнет на себя Антонину Борисовну и можно будет не вести бессмысленных светских бесед. Ладно, один вечер. Один вечер, а потом пусть Толя сам разбирается. Две хозяйки на кухне все равно невозможны, а свекруха ее все время оттуда оттирала, готовила «своим мальчикам», и пресечь это было решительно невозможно – за этим следовала война.
– Мусор захватишь? – спрашивает Толя, стоя в дверях в своих трусах из магазина «Фамилия».
Анна путается в сумке, шарфе, пакете, ругается негромко и со всем этим скарбом вываливается на лестничную клетку.
И только там в холодном искусственном свете обнаруживает длинную уродливую стрелку на колготках.
В школьном предбаннике не протолкнуться. Утром тут всегда суета, как на вокзале: дети приходят, родители уходят, у кого-то непременно есть вопрос к учителю, а написать в ватсап почему-то нельзя, нужно толкаться. И знают же, что в школу не пустят никого, кроме детей, а все равно – позовите Анну Сергевну. Что у вас? У нас двойка. Исправляет пусть. Так он не понимает, дурак, может, поможете разобраться? Ну, занятие какое-то дополнительное, я заплачу. Уважаемые родители, у нас тут не магазин. На продленку пусть приходит, и там разберемся. Бесплатно, что ли?