Литерный поезд генералиссимуса - стр. 16
Предъявив удостоверение на входе караульному, старший лейтенант Романцев вместе с задержанным капитаном и автоматчиками прошли в штаб, где на первом этаже размещался отдел контрразведки Тридцатой армии.
Вошли в просторную комнату, почти пустую. Из мебели только стол, стоявший у стены, и расшатанный стул. На стенах струпьями висели обои, придавая помещению еще более унылый вид.
– Садись, – указал Романцев задержанному на стул. Тот повиновался и в ожидании посмотрел на Тимофея. – Мне все ясно. Ты – диверсант. Твое дело будет передано в военную прокуратуру. Военные следователи – люди суровые. Разговаривать с тобой долго не будут, а я со своей стороны обрисую правильную картину. По закону военного времени за предательство родины и за сотрудничество с немцами тебя ждет расстрел! – Капитан сдавленно сглотнул. – Нам известно, что здесь ты находишься не один. В твоей группе было не менее пятнадцати парашютистов, и, при условии, что ты поможешь нам их найти, обещаю тебе, ты избежишь расстрела. Факт добровольного сотрудничества с военной контрразведкой будет отражен в твоем деле. Итак, я тебя слушаю… Долго ждать не собираюсь, мне еще твоих… коллег нужно отлавливать.
– Вы обещаете, что сохраните мне жизнь?
– Послушай, капитан… или кто ты там по званию в абвере… Я знаю, о чем говорю. Это в наших силах… Не ты первый и, к сожалению, не ты последний. Все зависит от того, насколько ты будешь с нами откровенен.
– Хорошо… Я расскажу вам все… Меня зовут Абрамов Вячеслав Игоревич. Я действительно капитан Красной армии. Служил в одиннадцатом кавалерийском корпусе полковника Соколова. Сразу хочу сказать, что сражался до последнего патрона. Дрался с немцами даже тогда, когда не было возможности. Потом попал в окружение, попытался вместе с такими же, как и я, пробраться к своим. Не получилось… Нас окружили ночью около одного небольшого лесочка и взяли в плен. – Говорил Абрамов негромко, делая длительные паузы. Было заметно, что разговор дается ему с трудом. Романцев не торопил и не перебивал, слушал внимательно. – Вспоминаю одно большое поле, изрытое разрывами, через которое пришлось проползать… Так оно было покрыто трупами наших солдат в три слоя… Стояла жара, вокруг невыносимое зловоние, и вот чтобы выжить, нам приходилось ползти по этим трупам. Бабахнет иной раз, разорвется где-то рядом, там мы в мертвецов поглубже зарываемся, чтобы шальным осколком не зацепило. В лицо смрад, за шиворот черви заползают, а этого даже и не замечаешь, дальше ползешь… Вот такое было желание выжить, – в упор посмотрел Абрамов на старшего лейтенанта.