Литературный путь Цветаевой. Идеология, поэтика, идентичность автора в контексте эпохи

Основные работы этого направления таковы (указаны последние переиздания): Белкина М. Скрещение судеб. М.: Эллис Лак, 2008; Кудрова И. Путь комет: В 3 т. СПб.: Крига, 2007; Саакянц А. Марина Цветаева: Жизнь и творчество. М.: Эллис Лак, 1999; Разумовская М. Марина Цветаева. Миф и действительность. М.: Радуга, 1994; Швейцер В. Марина Цветаева. М.: Молодая гвардия, 2009 (ЖЗЛ); Karlinsky S. The Woman, her World, and her Poetry. Cambridge: Cambridge University Press, 1985; Lossky V. Marina Tsvétaeva: Un itinéraire poétique. Paris: Solin, 1987; Taubman J. A Life Through Poetry: Marina Tsvetaeva’s Lyric Diary. Columbus: Slavica Publishers, 1989, русский перевод: Таубман Д. «Живя стихами…»: Лирический дневник Марины Цветаевой. М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 2000.

Вне нашего поля зрения останутся, в частности, специальные стиховедческие работы, исследования по лингвистической поэтике и работы психоаналитического направления.

Ельницкая С. Поэтический мир Цветаевой: Конфликт лирического героя и действительности. Wien, 1990 (Wiener Slawistischer Almanach. Sdbd. 30).

Здесь и теперь. 1992. № 2. С. 116–130.

Slavic Review. 1979. Vol. 38 (4). P. 563–582.

Faryno J. Мифологизм и теологизм Цветаевой («Магдалина» – «Царь-девица» – «Переулочки»). Wien, 1985 (Wiener Slawistischer Almanach. Sdbd. 18); Hasty O. P. Marina Tsvetaeva’s Orphic Journeys in the Worlds of the Word. Evanston: Northwestern University Press, 1996; Осипова Н. О. Творчество М. И. Цветаевой в контексте культурной мифологии Серебряного века. Киров, 2000; Dinega A. W. A Russian Psyche: The Poetic Mind of Marina Tsvetaeva. Madison: University of Wisconsin Press, 2001.

Makin M. Marina Tsvetaeva: Poetics of Appropriation. Oxford: Clarendon Press, 1993; русский перевод: Мейкин М. Марина Цветаева: Поэтика усвоения. М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 1997; Smith A. The Song of the Mocking Bird: Pushkin in the Work of Marina Tsvetaeva. Frankfurt а./Main: Peter Lang, 1994, русский перевод: Смит А. Песнь пересмешника: Пушкин в творчестве Марины Цветаевой. М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 1998.

Hauschild Ch. Häretische Transgressionen: Das Märchenpoem “Mólodec” von Marina Cvetaeva. Göttingen: Wallstein Verlag, 2004; Grelz K. Beyond the Noise of Time: Readings of Marina Tsvetaeva’s Memories of Childhood. Stockholm: Almqvist och Wiksell International, 2004.

Stock U. The Ethics of the Poet: Marina Tsvetaeva’s Art in the Light of Conscience. Leeds: Maney Publishing, 2005; Войтехович Р. Психея в творчестве М. Цветаевой: эволюция образа и сюжета. Tartu: Tartu University Press, 2005 (перепечатано в кн.: Войтехович Р. Марина Цветаева и античность. М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 2008); Ciepiela C. The Same Solitude: Boris Pasternak and Marina Tsvetaeva. Ithaca & London: Cornell University Press, 2006.

Среди немногих работ, ставивших себе сходную задачу, отметим статьи Е. Б. Коркиной «Поэтический мир Марины Цветаевой» и «Лирическая трилогия Цветаевой» (Коркина Е. Архивный монастырь: Археография, история, текстология. М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 2007. С. 155–186, 189–196). Однако эти работы очень невелики по объему, что определяет их установку на лаконизм и схематизм анализа, в котором нет места слишком многим нюансам. Кроме того, предметом анализа в обеих статьях является только поэзия Цветаевой (во втором случае – только ее поэмы). Свою концепцию развития Цветаевой как поэта предлагает в статье «Марина Цветаева: от поэтики быта к поэтике слова» М. Л. Гаспаров – также предельно схематичную, так как исследователь говорит «не о конкретных произведениях, но о самых общих особенностях развития поэтики Цветаевой» (Гаспаров М. Л. Избранные статьи. М.: Новое литературное обозрение, 1995. С. 307–315).

Ходасевич В. Собр. соч.: В 4 т. М.: Согласие, 1996–1997. Т. 2. С. 7.

В действительности Цветаева окончила седьмой (выпускной) класс гимназии М. Г. Брюхоненко еще весной 1910 года, за несколько месяцев до выхода сборника.

Любопытно, что через год с небольшим, готовя к печати свой второй сборник стихов «Волшебный фонарь» (1912), Цветаева уже нашла способ иронически обыграть представление об издательской марке как важном атрибуте издаваемой книги. Сборник вышел под маркой эфемерного издательства «Оле-Лукойе», инфантильностью и «несерьезностью» своего названия демонстрировавшей безразличие автора к нормам «серьезной» литературной жизни.

Л. Поликовская приводит документ, сохранившийся в студенческом деле Нилендера, который свидетельствует о том, что в 1908 году, при расторжении брака Нилендера с С. М. Нилендер (урожд. Ставской), «на “ответчика Нилендера, повинного в нарушении супружеской верности” наложена семилетняя епитимья» (Поликовская Л. «Мудрец-филолог». Кто он? // Звезда. 1992. № 10. С. 175). Епитимья означала и запрет на женитьбу. Это обстоятельство заставляет подвергнуть сомнению версию, изложенную в воспоминаниях Анастасии Цветаевой, – о том, что Нилендер сделал Марине Цветаевой предложение и получил от нее отказ (Цветаева А. Воспоминания. Изд. 3‐е. М., 1983. С. 317–320). Едва ли М. Цветаевой хотелось посвящать сестру в истинные причины своей разлуки с Нилендером, скорее все‐таки связанной с невозможностью для него сделать ей предложение. Во всяком случае, присутствие в стихах Цветаевой, обращенных к Нилендеру, мотивов желанного обоим и невозможного счастья говорит не в пользу биографической версии, предложенной А. Цветаевой.

«Вечерним альбомом», по свидетельству А. Цветаевой, сёстры Цветаевы назвали «темно-синий кожаный альбом, книжку с золотым обрезом», в который они записали свои разговоры с Нилендером и который преподнесли ему в канун 1910 года (Цветаева А. Воспоминания. С. 315).

Если в «Вечернем альбоме» было сто одиннадцать стихотворений, то в «Волшебном фонаре» и того больше – сто двадцать четыре.

О чтении этой повести упоминает А. Цветаева (Цветаева А. Воспоминания. С. 254) и две гимназические подруги М. Цветаевой – Валентина Перегудова (урожд. Генерозова) и Софья Липеровская (урожд. Юркевич) (ЦВС1, 20 и 35–36).

См. упоминание о ней в осеннем письме 1908 года к Петру Юркевичу (СС7, 729).

О чтении в 1906–1907 годах детских дневников Цветаевой упоминает ее гимназическая подруга В. Перегудова; она датирует начало этих дневников временем жизни Цветаевой в Нерви (Италия), т. е. 1903 годом (ЦВС1, 23).

Впервые «Дневник» Башкирцевой был опубликован по‐русски полностью (т. е. в объеме его первого французского издания) в 1892 году на страницах журнала «Северный вестник»; затем он трижды переиздавался отдельной книгой. Полемика вокруг этой книги однозначно связала ее (в сознании как сторонников, так и противников автора) с новыми, «декадентскими», веяниями в современной культуре. «Ничего так не воскрешает меня, как дневник М. Башкирцевой. Она – это я сам, со всеми своими мыслями, убеждениями и мечтами», – записывал в 1892 году в своем дневнике Валерий Брюсов (Брюсов В. Дневники. 1891–1910. М., 1927. С. 5). Десять лет спустя, подводя итог воздействию личности Башкирцевой на своих современников, С. А. Андреевский писал: «Психология славолюбия и творческих терзаний переданы в Башкирцевой, как никогда ранее они не были выражены. Поэты и художники должны признать в ней свою кровную сестру, передавшую в своем дневнике и выражавшую примером своей жизни – историю их тайных радостей, надежд, колебаний, стремлений и горестей» (Андреевский С. Литературные очерки. СПб., 1902. С. 407). Однако к концу 1900‐х годов увлечение Башкирцевой уже сходило на нет, и ее дневник стал восприниматься как юношеское чтение. Никто, кроме Цветаевой и Хлебникова, в их поколении о своей привязанности к Башкирцевой не упоминал.

Таковым он станет уже в сборнике «Юношеские стихи», в который войдут стихи 1913–1915 годов, но который будет составляться Цветаевой лишь в первой половине 1920 года. В последующих ее сборниках, за небольшими исключениями, хронологический принцип композиции, с точными (дневниковыми) датировками стихов, сохранится.

Цветаева А. Воспоминания. С. 321, 331–332.

Дневник Марии Башкирцевой. СПб., 1894. С. 6.

Цветаева А. Воспоминания. С. 355.

Вскоре после составления «Вечернего альбома» Цветаева так и сделала: два ее стихотворения были приняты в «Антологию», выпущенную в 1911 году издательством «Мусагет».

Об этом свидетельствует в том числе и явная «арифметичность» в распределении стихов по разделам сборника: в первые два включено по тридцать пять стихотворений, а в третий – сорок, причем внутри разделов стихи пронумерованы, т. е. сосчитаны автором.

Дневник Марии Башкирцевой. С. 1.

Там же. С. 5–6.

Неизданный дневник Марии Башкирцевой и переписка с Гюи‐де-Мопассаном. Ялта, 1904. С. 250.

Весы. 1909. № 12. С. 190.

Существо полемик было связано с утверждением или отрицанием экстра-литературных или экстра-эстетических (религиозных, мистических) функций символистского искусства (см. краткий обзор высказанных точек зрения в кн.: Пайман А. История русского символизма. М.: Республика, 2000. С. 309–313). Кроме того, символизм осмыслялся в этот период как транс-историческое явление, т. е. как выражение существеннейших вечных начал искусства, проявление которых можно проследить на протяжении всей истории европейской словесности (см., например, экскурс «О секте и догмате» Вяч. Иванова или вводный раздел книги Эллиса «Русские символисты» («О сущности символизма»)).

Брюсов В. Среди стихов: 1894–1924. М.: Советский писатель, 1990. С. 333. Впервые: Брюсов В. Новые сборники стихов // Русская мысль. 1911. № 2.

Там же. С. 336.

Там же. С. 339.

Там же.

Шагинян М. Литературный дневник // Приазовский край. 1911. 3 окт. № 259. С. 2.

Гумилев Н. Письма о русской поэзии. М.: Современник, 1990. С. 121. Впервые: Гумилев Н. Письма о русской поэзии // Аполлон. 1911. № 5.

Волошин М. Женская поэзия // Утро России. 1910. 11 дек. № 323. С. 6.

Не случайно Цветаева два десятилетия спустя подчеркнет, что именно Волошину «обязана первым самосознанием себя как поэта» (СС6, 402).

Брюсов, в частности, писал: «Мы будем <…> ждать, что поэт найдет в своей душе чувства более острые, чем те милые пустяки, которые занимают много места в “Вечернем альбоме”, и мысли более нужные, чем повторение старой истины: “надменность фарисея ненавистна”» (Брюсов В. Среди стихов: 1894–1924. С. 340).

Сведения о ряде экземпляров «Вечернего альбома», посланных или подаренных автором, впервые приведены в статье Л. А. Мнухина «Первая книга Марины Цветаевой» (Индивидуальность писателя и литературно-общественный процесс. Воронеж, 1979. С. 166–174). Более подробный перечень известных на сегодняшний день дарственных надписей на сборнике см. в кн.: Коркина Е. Б. Летопись жизни и творчества М. И. Цветаевой. Ч. I: 1892–1922. М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 2012. С. 32–35, passim.

См.: Саакянц А. Марина Цветаева: Жизнь и творчество. С. 12.

См. замечания о датировке этой статьи в кн.: Коркина Е. Б. Летопись жизни и творчества М. И. Цветаевой. Ч. I. С. 36.

Свое былое увлечение Брюсовым Цветаева подтверждает и в «Герое труда», начиная очерк фразой: «Стихи Брюсова я любила с 16 л. по 17 л. – страстной и краткой любовью» (СС4, 12).

Гумилев Н. Письма о русской поэзии. С. 121.

Шагинян М. Литературный дневник. С. 2.

Там же.

Автографы поэтов Серебряного века. М.: Книга, 1995. С. 454.

Подробный анализ этого аспекта ранней поэзии Цветаевой см.: Thomson R. D. B. The Metrical and Strophic Inventiveness of Tsvetaeva’s First Two Books // Canadian Slavonic Papers. 1988. Vol. XXX (2) P. 220–244.

Впрочем, строчка «Новый месяц встал над лугом», открывающая стихотворение Цветаевой «Новолунье», по‐видимому, является бессознательным парафразом блоковской строчки «Полный месяц встал над лугом», открывающей его стихотворение «Ночью». Это стихотворение Блока было впервые напечатано в детском журнале «Тропинка» (1908. № 11), однако, судя по развитию темы в цветаевском стихотворении, ассоциировалось у нее не с детским чтением, а с «взрослой» символистской поэзией.

См.: Ханзен-Лёве А. Русский символизм. Сиситема поэтических мотивов. Ранний символизм. СПб.: Академический проект, 1999. С. 199–224 (раздел «Лунный мир»).

Последние темы, как и тему связи «лунного начала» с подавлением/отрицанием пола, андрогинностью разовьет вскоре В. Розанов в книге «Люди лунного света».

Бальмонт К. Стихотворения. М.: Книга, 1989. С. 423.

Очень похожий пример будет и в «Волшебном фонаре». Цветаева попытается поэтически откликнуться на балладу К. Павловой «Старуха» (стихотворение Цветаевой имеет то же название и изометрично стихотворению Павловой). Отклик получится кратким и «темным» по смыслу. Зато в 1922 году Цветаева балладу Павловой вспомнит опять – в поэме «Переулочки», тоже очень «темной». См. об этом подробнее в главе 3.

Цветаева А. Воспоминания. С. 316.

Очень возможно, например, что цветаевское понимание революционной борьбы, как оно изложено в письме 1908 года к П. Юркевичу, цитировавшемся выше, вдохновлено именно Эллисом.

Белый А. Начало века. М.: Художественная литература, 1990. С. 43. А. В. Лавров в комментарии к этому изданию приводит следующую выдержку из дневника Эллиса за лето 1905 года:

Внешний мир, т. е. все воплощенное, и деревья, и цветы, и я сам, телесный, – это отблеск иного, которое я духовный – люблю до экстаза.

Но познать сущность, познать то, к чему стремились каждый миг, невозможно иначе, как через среду, толщу реального. Отсюда раздвоение.

Я люблю мир, ибо он отблеск вечного.

Я не люблю его, ибо он отблеск вечного.

Проклятое раздвоение!

Тело = символ души.

То же самое раздвоение применимо и к нему.

Отсюда дуализм всякой любви. Это еще ужаснее!.. (С. 574–575).

Роденбах Ж. Покрывало. Драма / Пер. Эллиса. М., 1907. С. 30–31.

Там же. С. 7.

Там же.

Цветаева А. Воспоминания. С. 234–235.

Чарская Л. За что? Моя повесть о самой себе. Изд. 2‐е. СПб.; М.: Изд. т-ва М. О. Вольф, 1910. С. 131.

Принятый в русском издании книги М. Мейкина (см. прим. 1 на с. 11) перевод этого термина как «поэтика усвоения» кажется нам менее удачным.

Эта же издательская марка появилась на книге рассказов С. Эфрона «Детство» (1912), сборнике Цветаевой «Из двух книг» (1913) и брошюре М. Волошина «О Репине» (1913).

Дневник Марии Башкирцевой. С. 6.

«В поэзии, как и в любви, оставаться на том же месте – значит отступать?» (фр.). Не откомментированная ни в одном издании Цветаевой, эта фраза является «перевернутой» парафразой слов главной героини романа Теофиля Готье «Мадмуазель де Мопэн»: «En amour comme en poésie, rester au même point, c’est reculer» («В любви, как и в поэзии, оставаться на том же месте, значит отступать»).

Ам-и. [Цетлин М.] Заметки любителя стихов: О самых молодых поэтах // Заветы. 1912. № 1, 2‐е изд. С. 94.

Гумилев Н. Письма о русской поэзии. С. 145. Впервые: Гумилев Н. Письма о русской поэзии // Аполлон. 1912. № 5.

Брюсов В. Среди стихов: 1894–1924. С. 372. Впервые: Брюсов В. Сегодняшний день русской поэзии // Русская мысль. 1912. № 7.

См. изложение истории об этом призе в цветаевском очерке «Герой труда» (СС4, 27–29). Воспоминания одной из современниц подтверждают этот эпизод: Чулкова-Ходасевич А. И. Воспоминания о Владиславе Ходасевиче // Russica-81. Литературный сборник. New York: Russica Publishers, 1982. С. 281.

Одно из них, «В. Я. Брюсову» («Я забыла, что сердце в вас – только ночник…»), Цветаева включит в сборник «Из двух книг» (1913); другое, «Он приблизился, крылатый…», будет впоследствии открывать авторскую машинопись сборника «Юношеские стихи».

См.: Саакянц А. Марина Цветаева: Жизнь и творчество. С. 36.

Кадмин Н. [Абрамович Н. Я.] История русской поэзии. Т. 2: От Пушкина до наших дней. М., 1915. С. 311.