Литературная матрица: учебник, написанный писателями. ХХ век - стр. 17

– Я к игумену прошлого года во святую пятидесятницу восходил, а с тех пор и не был. Видел, у которого на персях сидит, под рясу прячется, токмо рожки выглядывают; у которого из кармана высматривает, глаза быстрые, меня-то боится; у которого во чреве поселился, в самом нечистом брюхе его, а у некоего так на шее висит, уцепился, так и носит, а его не видит.

– Вы… видите? – осведомился монашек.

– Говорю – вижу, наскрозь вижу. Как стал от игумена выходить, смотрю – один за дверь от меня прячется, да матерой такой, аршина в полтора али больше росту, хвостище же толстый, бурый, длинный, да концом хвоста в щель дверную и попади, а я не будь глуп, дверь-то вдруг и прихлопнул, да хвост-то ему и защемил. Как завизжит, начал биться, а я его крестным знамением, да трижды – и закрестил. Тут и подох, как паук давленный. Теперь надоть быть погнил в углу-то, смердит, а они-то не видят, не чухают. ‹…›

– Страшные словеса ваши! А что, великий и блаженный отче… правда ли, про вас великая слава идет, даже до отдаленных земель, будто со святым духом беспрерывное общение имеете?

– Слетает. Бывает.

– Как же слетает? В каком же виде?

– Птицею.

– Святый Дух в виде голубине?

– То Святый Дух, а то Святодух. Святодух иное, тот может и другою птицею снизойти: ино ласточкой, ино щеглом, а ино и синицею.

– Как же вы узнаете его от синицы-то?

– Говорит.

– Как же говорит, каким языком?

– Человечьим».

Этот говорящий Святодух, являющийся в виде разных птичек, – придумка, плод воображения самого Ферапонта, он «иное», не имеет отношения к христианскому Святому Духу и вполне тянет вместе с чертями на мухоморную галлюцинацию. Именно вторая стадия мухоморного опьянения характеризуется появлением разнообразных духов, с которыми мухоморщик ведет беседу.

Как говорилось выше, яркий признак того, что человек регулярно употребляет мухоморы, – вытаращенные глаза, кажется, готовые выскочить из орбит. Это находим и у Ферапонта (чуть ли не главная черта его внешности): «Глаза его были серые, большие, светящиеся, но чрезвычайно вылупившиеся, что даже поражало».

Мухомор явно подогревает религиозный экстаз этого мракобеса-обскурантиста, нападающего на монахов. Известно, что характер мухоморных видений зависит от темперамента наркомана-мухоморщика и культурной среды, в которой он сформировался как личность. Чукчи считали, что злому человеку нельзя есть мухоморы, ничего хорошего он не «увидит». Под мухомором представители северных народов, как правило, общаются с духами, олицетворяющими силы природы, в частности с духом-мухомором, который требует почтения к себе и окружающей природе; люди христианской веры во время «прихода» чаще всего видят чертей и геенну огненную. Русский ученый Степан Петрович Крашенников в книге «Описание земли Камчатки» так показывает «мухоморное» покаяние христианина (до того как был открыт морской путь на Камчатку, облегчивший ввоз на полуостров алкоголя, русские служилые люди заменяли водку мухоморами): «Другому из тамошних жителей показался ад и ужасная огненная пропасть, в которую надлежало быть низвержену; чего ради по приказу мухомора принужден он был пасть на колени и исповедовать грехи свои, сколько мог вспомнить. Товарищи его, которых в ясашной избе, где пьяный приносил покаяние, было весьма много, слушали того с великим удовольствием; а ему казалось, что он в тайне перед Богом кается о грехах своих».