Литературная классика в соблазне экранизаций. Столетие перевоплощений - стр. 45
Все же нельзя обойти вниманием серьезные возрастные несоответствия между актерами и их героями: Наталье Ислаевой 29 лет – Анне Астраханцевой 41 год; Ракитину 30 лет – Рейфу Файнсу 52 года; Аркадию Ислаеву 36 лет – Александру Балуеву 56 лет; воспитаннице Вере 17 лет – Анне Левановой 26 лет. И только Никита Волков (Беляев) играет точно свой возраст: 21 год. Однако «постарение» героев, кажется, пошло только на пользу картине: чувства сорокалетней женщины, влюбленной в молодого человека, куда драматичнее, чем переживания молодой прекрасной дамы, у которой вся ее женская жизнь впереди. Что же касается Ракитина (Файнса), то здесь его любовные страдания почти даже созвучны тютчевским: «О, как на склоне наших лет / Нежней мы любим и суеверней… / Сияй, сияй, прощальный свет / Любви последней, зари вечерней!» Разница только в том – не в пользу Ракитина – что любовь его так никогда не была вознаграждена и утолена…
Шарм фильму, несомненно, добавляли прекрасные костюмы образца XIX века, сшитые из натуральных тканей (их получили из коллекции старинных английских фабрик), и весь реквизит, который дышит подлинностью, ибо собран из частных коллекций и антикварных салонов, и роскошная оранжерея. И вся история, рассказанная прекрасным тургеневским языком, без попыток дурного осовременивания, без грубых намеков на сегодняшние политические реалии. Авторы фильма решительно отказались от безжалостных и бесцеремонных внедрений в текст пьесы, разве что чуть-чуть продлили сцену любовного объяснения Ислаевой и Беляева, дав им, вопреки тургеневскому тексту, несколько лишних секунд на поцелуи и объятия…
Итак, чем точнее воспроизводились монологи и реплики персонажей (притом, что авторам фильма пришлось сократить текст вдвое по сравнению со спектаклями, которые длятся по три с половиной часа, тогда как фильм – 98 минут), тем больше выигрывала картина. Авторы фильма почтительно и благодарно доверились автору пьесы – и несомненно выиграли: это тот самый случай, когда можно говорить о качественном и точном попадании в пьесу Тургенева, на которую – при ее официальном названии «Месяц в деревне» – отлично работает и ее запасной, но такой выразительный смысловой заголовок: «Две женщины».
Как видим, эффективнее всего в кинематографических воплощениях работают свои, родные названия, ибо и в литературных первоисточниках они несут огромную смысловую нагрузку.
«Красивая игра – смысл жизни», – говорит с экрана своему подручному, агенту сыска по фамилию Шервуд, всесильный шеф жандармов, главный начальник III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, верный слуга и друг императора Николая I, граф Александр Христофорович Бенкендорф. В первые моменты просмотра кажется, что это экранизация некоего исторического романа из жизни сыскного ведомства Российский империи первой половины XIX столетия.