Лисёнок и прочие неприятности бандита - стр. 39
— А правда, что ты рабочим пять тысяч в день платишь?
Твою ж дивизию, мне не показалось, бедоноска решила поработать ручками!
— И тебе доброе утро, Алиса, — ответил я, прикидывая, как бы побыстрей от нее избавиться.
— Доброе, Василий. Так это правда или мне наврали?
Интересно, кто же этот сердобольный, что надоумил ее наняться на работу в поле? Да еще и ко мне!
Точно Миша! Кто же еще?..
— Не врут. Но за эти деньги надо пахать весь день. Как рабыня Изаура. До кровавых мозолей на руках.
— О-о-о, — радостный возглас блондинистой убил во мне всяческую надежду, что она передумает и вернется досыпать в вышитую заботливой Марь Иванной постельку. — А знаешь, какая я трудолюбивая?! Самая трудолюбивая! И от мозолей у меня вот, — она вытащила из кармана садовые перчатки и сунула мне их в нос. — Защита!
— Да, без защиты сейчас никуда, — проворчал я.
— Так ты возьмешь меня на работу?!
— А я не слышал, чтобы ты просила меня об этом. Да и людей у меня сейчас под завязку.
— А если мне очень надо? — спросила она, захлопав длиннющими ресницами. — Очень-очень! ОЧЕНЬ!
— Закончилась розовая краска для овец?
— Ясно, — Алиса окинула меня разочарованным взглядом. — Ты такой же, как и мой отец.
Я хохотнул. А вот и еще один удар по самолюбию. Я тут реально подумываю распечатать фотки блондинистой, а она меня в отцы записала.
— Да он старше меня почти на десять лет, — горцанул я.
Она закатила глаза и сказала таким тоном, что я ощутил себя дурачком:
— Я вообще-то не про возраст.
— А про что?
— Ты тоже не веришь, что я смогу работать не хуже других. Руками, — она протянула мне раскрытые ладони. — Думаешь, что я избалованная и никчемная фифа.
— Примерно так и думаю, да, — согласился я.
— А вот и нет! — девчонка сжала кулак и угрожающе оттопырила указательный палец. — Найми меня, и я тебе докажу, что это не так! — замерла, закончив свою пламенную речь.
А передо мной встала настоящая дилемма. Если я сейчас соглашусь, то Алиса точно достанет меня своей болтовней только за дорогу, уж не говоря о целом дне. А если я откажу… то, облагородит всех котов и собак деревни, независимо от их желания, и не исключено, что опять направится в лес, когда домашняя живность попрячется. Или пойдет к колодцу за водой… Или решит помочь бабуле и спустится в погреб за картошкой... Или… надумает отполировать какому-нибудь быку рога. Да от количества вариантов самоубиться, аж морозец по спине пробежал.
— А я согласен, — сказал, пуская “петуха” от волнения. — Только с одним условием.
— С каким? — и снова обезоруживающая улыбка и ясный наивный взгляд. Как дожила-то до этих лет, чудо?