Лисёнок для депутата - стр. 34

Женщина, наоборот, приветливо улыбается мне.

- Очень приятно. А где твоя девочка?

- Сейчас придёт, её наряжают. Простите, я пойду потороплю их.

Выхожу из комнаты и прикрываю за собой дверь. Но, видимо, недостаточно плотно, потому что отчётливо слышу, что говорит Борис Григорьевич. Надо бы уйти, но любопытство оказывается сильнее здравого смысла, и я замираю под дверью, прислушиваясь к разговору.

- Виктор, вы со Штейнбергом совсем с ума сошли? Какого чёрта вы втянули в дело эту малолетку? Хотите всё угробить?

- Боря, успокойся, прошу тебя, – вмешивается Диана Александровна. – Не нервничай, у тебя опять разболится сердце.

- Ты хочешь обвинения в педофилии? Во сколько она родила ребёнка – в семнадцать или шестнадцать? Как ты журналистам объяснишь, что имел отношения с несовершеннолетней?

- Папа, что ты говоришь такое? Олесе – двадцать один, а её дочери – два года. Она родила её в девятнадцать. Кто и в чём может меня обвинить? Мы познакомились, когда ей уже было восемнадцать!

- Зачем нужен этот миллиметраж, который может вызвать ненужные вопросы? И потом, она слишком молода, и умом наверняка не блещет, может ляпнуть что угодно. Ты понимаешь, как много мы поставили на кон? Ты не имеешь права облажаться! А у неё даже образования никакого! Она хоть два слова связать в состоянии? Ей же придётся на людях бывать и раз-го-ва-ри-вать, а не только смазливой мордахой светить! Ну кто поверит, что ты выбрал себе в жёны такую…?

- Так мы ж вроде как по любви женимся, ради ребёнка и всё такое. А любовь – зла. Вон, в «Красотке» – вообще проститутка. А Олеся нормальным для женщины делом занимается. Я тебя прошу… Михаил заверил меня, что все это адекватно воспримут.

- Не знаю. По-моему, вы с ним совершаете несусветную глупость.

- Ты сам сказал довериться Штейнбергу. Раз он посчитал Олесю подходящей партией, значит, я согласился.

- Ладно, может, ты и прав. От такой будет потом легче избавиться. Только смотри, будь осторожен, ребёнка ей не сделай, а то проблем не оберёшься.

- Ну я ж не дурак, всё понимаю.

Очень обидно… Не знаю, почему. Они всего лишь называют вещи своими именами. Но Витя только что восхищался мной и говорил, как рад, что женится на мне. И сразу обсуждает, как будет от меня избавляться…

В коридоре появляется тайфун в белоснежном платье.

- Мама, я – принцесса! Смотри! Я – настоящая принцесса! – крутится, показывая наряд.

- Ух ты! Точно, принцесса!

С тяжёлым сердцем завожу дочь в гостиную. Улыбаюсь, будто всё в полном порядке. Я – хорошая актриса!

- А вот и наша Иришка!

- Я – принцесса!