Лиса. Личные хроники русской смуты - стр. 19
Иначе – позор!
Вздохнув, она в который раз вспомнила, как безрассудная соседская Инка бегала к какому-то командированному белорусу. Белорус отчего-то на ней не женился. Вот ужас!!!
Потом говорили разное. Даже то, что тот был женат и что у него есть годовалый сынишка.
Уму непостижимо!!!
Впрочем, чего это мы вдруг об Инке?
Вообще-то Галина сразу поняла, что обе дочки соседа-завмага, и Инка и Рита – оторвы!
От строжайшего папаши, державшего сумасбродных дочерей словно в тюрьме, они друг за дружкой – с разницей в год – убежали с мусорными вёдрами. Сначала так неудачно опозорившаяся Инка, а затем – так и не успевшая опозориться Ритка. Со стороны это должно было выглядеть так, будто их «украли».
Отец Галины по этому поводу сказал, что у завмаговских дочек плохо с фантазией, а у их родителя – с сообразительностью. Трезво взвесив слова отца и свои шансы, Галина решила, что ей нужна очень хорошая фантазия.
Уж очень сообразительным был её отец. Не чета дураку-завмагу.
А ещё Галина решила, что такого как с Инкой и Риткой с ней никогда не приключится!
«Ни за что на свете! Тем более что у неё есть её Павел. Он у неё всегда такой деликатный, обходительный, надёжный и…»
Что там скрывалось за этим «и» она старалась не думать, но твёрдо знала – там, в будущем, её ждёт счастье. Галина очень хотела быть счастливой.
Для счастья нужно было платье. Шёлковое, с вышивкой и пышными, колокольчиком, рукавами.
Устроить платье взялась самая близкая из подруг – Надька.
«Надеждой» Надьку никто никогда не называл – не того полёта птица. Да и птица ли? Птицы, какие ни есть, приносят пользу, а у Надьки была репутация неудачливой аферистки.
– Тебя по одному и тому же платью уже на всех танцплощадках узнают! Ты же бедная… Думаешь, никто не понимает, почему ты обычно сидишь дома и всё на занятия списываешь? И понимают, и знают прекрасно, что платье твоё единственное – никак не высохнет, а отпарить его до сухости не получилось из-за того, что керогаз занят, и поэтому не на чем греть утюг.
В принципе Надька была права, но Галя всё же обиженно потупилась – нельзя быть такой безжалостной, такой неделикатной. Надька же, словно не замечая опущенной головы подруги, вкрадчиво продолжила:
– А тут тебе и пальто пошьют, и платьев шёлковых… Всяко-разных. Оденет он тебя, как царицу! – говорила она хорошо и складно, но глазки при этом поблескивали зло и завистливо.
У самой Надьки личная жизнь не клеилась. При всех богатых внешних данных: росте, фигуре, ногах, которым не нужны были удлиняющие фигуру лодочки на шпильке, при натуральных вьющихся локонах и голубоглазости – в этом деле ей не везло. Парни знакомились с ней охотно и часто, но потом происходило что-то необъяснимое: повторной встречи не случалось никогда.