Лиса. Личные хроники русской смуты - стр. 16
Папа Саша в одночасье стал вдовцом, а маленький Валерка – сиротой.
От мамы в их памяти осталась её отчаянная просьба: «Меня не будет, а вы берегите друг друга…»
Похоже, что кто-то там, наверху, услышал эту просьбу и исполнил. Исполнил буквально.
Прошли годы.
Мужчины научились жить вместе, исполнив данное любимой женщине обещание.
Её портрет висел на стене на самом видном месте.
С окаймлённой аккуратной стальной рамкой фотографии, спрятанной под бликовавшим на солнце стеклом, куда-то поверх их голов смотрела улыбающаяся Мария. По утрам просыпающееся солнышко играло на её устах легкомысленными зайчиками.
Каждое их утро начиналось с её улыбки.
Папа Саша так никогда больше и не женился. Он работал на износ, поставив целью своей жизни – дать сыну хорошее образование и выпустить в жизнь достойным человеком.
По воскресеньям, с самого утра, отец оставлял Валерку и уходил навестить престарелую мать. Иногда он задерживался там до утра.
Подросший Валерка учился в институте и считал себя совершенно взрослым и уже состоявшимся мужчиной. Через полчаса после ухода отца он закрывал ставни и занавешивал окна. После этого в комнату, «незаметно» для остальных жильцов, юркала замужняя соседка – знойная легкомысленная женщина.
В тот день отец почему-то вернулся с полдороги и застал воркующих голубков. То ли ему кто-то нажаловался, то ли он и в самом деле что-то забыл, – Валерка так никогда и не узнал.
Отец рванул дверь с такой силой, что удерживавший её створки хлипкий крючок разогнулся. Валеркин родитель стоял в дверном проёме злой, оскорблённый, с подрагивающим подбородком. Пауза перед предстоящей расправой явно затягивалась. Наверное затем, чтобы женщина смогла одеться и уйти.
Та, похватав одежду, незаметно удалилась.
Отец хлопнул ей вслед дверью и схватился за пояс, судорожно расстёгивая его некстати заевшую пряжку.
– Что за блядство? – с досадой отметил он то ли в адрес пряжки, то ли по поводу увиденного и, оглянувшись на портрет, осёкся. – Хотя бы в память о матери постеснялся здесь притон устраивать…
– Я её люблю! – не нашёлся с ответом Валерка.
– Чужую жену любишь? Сопляк! Сколько у тебя ещё таких жён будет?.. – отец рванул наконец поддавшийся ремень и, сложив его вдвое, шагнул к сыну.
Старая, уже забытая сценка из детства повторилась.
В Валерке что-то щёлкнуло и его повело…
Сильно оттолкнув отца, он метнулся к простенку и схватил топор. Детская обида всплыла откуда-то из глубин подсознания, словно чёрное облако, и накрыла его волной дремавшей все эти годы ненависти.