Линия жизни. Книга первая - стр. 22
Ещё мы очень любили забираться на стены Свято Троицкого собора, в котором тогда располагался какой-то склад. На куполе колокольни и одном из куполов собора сохранились покосившиеся ажурные кресты, сверкавшие позолотой; с других кресты были сбиты, и поблёскивали в траве недалеко от храма у заброшенных и заросших могильных плит. Помню, с левой стороны, если смотреть с городской площади, там, где крепостная стена примыкает к стене храма, находился вход в подвал: две небольшие железные дверки, напоминавшие большие печные заслонки. Пролезши через них, мы могли вставать в полный рост. Через несколько метров ход упирался в большую дверь, заваренную намертво. Нам очень хотелось попасть туда и узнать, куда же она вела, но это, конечно, было бесполезно. А ведь ходили слухи, что подземные ходы соединяли не только кремль с монастырём, но и, проходя под дном реки, вели на тот берег. Где-то в конце века, после реставрации, я пытался найти этот вход, но он был заложен и заштукатурен.
По винтовой лестнице колокольни мы добирались до самой звонницы, вот только колоколов там уже не было, но всё равно было страшно интересно: ведь это самое высокое место в городе, и всё Верхотурье с него – как на ладони.
С высоты хорошо просматривался расположенный по соседству Свято Николаевский монастырь. Окружённый крепостной стеной, он в то время был превращён в колонию для несовершеннолетних преступников. Мы часто видели их на монастырских стенах, затянутых колючей проволокой, пытались даже перекрикиваться, но под окриками охранников убегали. Было как-то неуютно и жутковато видеть ребят чуть постарше нас в таком положении.
Но вернёмся к школьным делам. К середине учебного года я уже полностью освоился – учёба давалась мне легко; правда, ей мешало озорство, из-за которого меня частенько удаляли с уроков, но, в основном, всё шло нормально.
В интернате нас приучали к полной самостоятельности. Ежедневно в корпусе оставалось четверо дежурных: по «мужской» и «женской» половине и по кухне – в школу они в этот день не ходили. Обязанностью дежурных было вымыть полы, истопить печи (топили углём), натаскать в умывальники воды и прочие хозяйственные дела. Девочки помогали на кухне. Дежурили все по очереди. Руководила всем процессом кастелянша, которая жила в маленькой комнатке при интернате вместе со своей дочерью. Мы, пацаны, считали кастеляншу «вредной», но, как я сейчас понимаю, именно благодаря этой «вредности» в нашей жизни поддерживался определённый порядок. Вообще, это была одна большая семья, и когда ребята приходили из школы, в интернате было чисто, тепло, готов ужин. Все вместе чистили во дворе снег, заливали небольшой каток. Если привозили уголь, мы, разделившись на небольшие звенья, сгружали его в дровяник. Эти правила были одинаковы для всех, никакие отказы не принимались. Разве что по болезни. Все интернатские были из простых рабочих семей, с детства приучены к домашнему труду, поэтому относились к исполнению обязанностей с пониманием.