Линия ночи - стр. 7
Я опешил, но тело отреагировало само: тюк! и готово.
Да, ему не повезло. Но напади он годом раньше, не повезло бы мне.
А копьем да, все-таки было как-то сподручнее…
Самое сложное, вовсе не убить дичь.
Самое сложное – это освежевать и затем убрать за собой. Сначала я делал это возле дома – надрываясь, таща тушу черт знает куда, и потом по полдня избавляясь от следов, но подумав, упростил задачу.
На берегу реки устроил из плоских камней нечто вроде стола, все лишнее сбрасывал в воду, и вуаля! Правильнее, наверное, было бы закапывать – но хищники почуют, и опять же много возни. А постоянно очищать место огнем… ну его!
А хищники, да, были.
Неоднократно попадались какие-то здоровенные коты, один раз мелькнуло нечто, очень похожее на спину леопарда или барса, и несколько раз – медведя. Ну и конечно, кабаны.
Одно время я пытался заниматься выделкой шкур. Если получилось бы со свиной кожей, можно подумать и поохотиться на более интересных экземпляров.
И потом, как товарищ Крузо, расхаживать в модельном облачении. Учитывая многообразие и необычность местной фауны, прикид вышел бы что надо!
Но пытаться и сделать – две большие разницы.
Технологии я не знал, помнил лишь, что вроде бы для этих целей используют соду или кислоту… Раньше вообще выдерживали шкуры в моче. В Древнем Египте возле таких мастерских стояли чаны с уриной, и каждый уважающий себя египтянин, проходя мимо, должен был отметиться, расстаравшись хотя бы на полстакана.
Но у меня ничего не получалось. Ни соды, ни кислоты, кроме собственной желудочной, не было.
То есть, наверное, были – в окружающей среде, но как оттуда их извлечь, я не знал.
Несколько неудачных попыток в конце концов закончились тем, что я, мрачно созерцая распростертую, мерзко воняющую шкуру, отлил на нее, завернул внутрь камень, и запулил с обрыва.
После обеда отдых. Или прогулка.
В четыре часа, как в детском саду – полдник: холодный чай, сушеные фрукты, и в шесть-семь – вечерняя тренировка.
Гантели и штанга, турник и брусья. Этого добра тут было в избытке. Не знаю, откуда все это взялось, кто приволок, и сколько пупов при этом развязалось, но выглядел спортинвентарь вполне современно.
В один день качались сгибающие мышцы верхней части тела, в следующий – разгибающие. Потом два дня – на нижнюю часть. Пресс и шея – каждый день. Иногда, впрочем, график менялся.
К концу своего пребывания в этом райском месте, я уже осваивал гантели весом по семьдесят пять килограммов, выжимая их по двадцать раз.
Начинал я с двадцати подтягиваний и семидесяти отжиманий. Через два года я с легкостью подтягивался восемьдесят раз, или десять – на одной руке. Отжимался пятьсот раз на кулаках или пальцах. Или двести на одной руке.