Линия крови - стр. 51
Босасо, Сомали
Сейхан сидела на бетонном полу, в подвале без окон. Над головой висела электрическая лампочка без абажура. Сильно пахло хлоркой; посреди в полу была дырка, видимо, для отправления естественных нужд.
Хорошего мало.
В левой руке пульсировала боль – упав на землю в темном проулке, Сейхан сильно порезалась о стекло пальцем. Ее схватили, немедленно отняли все снаряжение и средства связи, накинули на голову плотный капюшон и потащили куда-то. Она вслепую, то и дело спотыкаясь, прошагала пешком несколько кварталов – в спину упирался ствол. Затем ее забросили в открытый кузов грузовика или большого внедорожника – она догадалась об этом по ветерку, натуженному реву мотора и жуткой тряске. Пришлось уцепиться за дверную раму, чтобы удержаться на месте; раненую руку при каждом толчке пронзала жуткая боль. Ствол, упиравшийся в ребра, останавливал всякое желание бежать. Они проехали минут десять, не больше, затем остановились, и Сейхан поняла, что находится не так уж и далеко от гостиницы. Но в этом городе-лабиринте казалось, что ее доставили на другую планету.
И вот с головы сорвали капюшон, а затем приказали ей раздеться до трусов и лифчика и бесцеремонно обыскали еще раз. Лишь после этого ей наскоро перевязали раненую руку, хотя кровь просачивалась сквозь бинт и продолжала капать на пол. Потом разрешили надеть одежду, но она все равно чувствовала себя полуголой.
А затем Сейхан посадили на металлический стул и привязали к нему скотчем. Она пыталась раскачать его, но сразу поняла, что бесполезно – ножки были привинчены к бетонному полу.
Она кляла себя за проявленную неосмотрительность, при этом часть вины возлагала на Грея. Если б этот придурок не умчался тогда сломя голову…
Но в глубине души Сейхан знала: это и ее вина тоже. И она действовала столь же импульсивно, как Грей. И больше всего беспокоило то, что она понимала причину подобного поведения. Сейхан вспомнила тот поцелуй в больнице. Оба они нуждались друг в друге, но по разным причинам. И причина ее сегодняшней безрассудной выходки крылась именно в том поцелуе. В страхе за него, в боязни потерять его – вот она и оступилась, наделала глупостей…
Нечего было выбегать через задний ход в этот темный безлюдный проулок за гостиницей. Разве на брифинге перед отправкой на задание их не предупреждали, что город этот – рассадник киднеппинга? Единственное, что хоть немного утешало в этот момент, так это то, что похитили ее вовсе не пираты.
Дверь в камеру наконец отворилась, и вошли двое. У одного в руках толстая папка, у другого – в точности такой же металлический стул, как тот, на котором она сидела. Стул поставили прямо перед ней, и мужчина, напавший на нее в проулке, уселся и положил на колени папку. Невысокий, но крепко сбитый, с коротко подстриженными светлыми волосами, начавшими лысеть на макушке, он был наделен даже некоторым шармом.