Лиминальные пространства - стр. 2
Они проходили мимо площади, где когда-то собирались жители. Теперь там стоял одинокий памятник, окружённый зарослями сорняков, которые пробивались через трещины в асфальте. Памятник, должно быть, был поставлен в честь какого-то давно забытого героя, но лица его не было видно из-за облупившейся бронзы. Над ним кружили вороны, как над чем-то давно умершим, что уже не ждёт возрождения.
Слабый ветерок пронёсся по улице, поднимая пыль. Казалось, что город шепчет, но его слова были непонятны. Андрей огляделся – на первый взгляд ничего необычного, но что-то в этом городе было не так. То, что должно было быть знакомым и привычным, вызывало тревогу. Всё выглядело слегка не на своём месте. Вдали, где улицы сходились в одну точку, можно было заметить, как тени от домов на мгновение удлинились, словно кто-то вытянул их за края. Тени казались слишком длинными для этого времени дня.
Лиза шла впереди, тихо, как всегда, погружённая в свои мысли. Она была как сторожевой пёс – всегда настороже, замечая малейшие изменения. Сейчас её глаза скользили по фасадам зданий, как будто она искала нечто неуловимое, но она не делилась своими мыслями. Андрей знал, что её молчание редко означало спокойствие.
Данила, напротив, был живчиком. Его шаги были резкими и уверенными, он всегда шутил, как будто пытался развеять тишину города. Но сегодня его шутки звучали глухо, словно даже он чувствовал нарастающее напряжение, хотя не показывал этого.
«Что-то здесь не так», – наконец тихо сказал Андрей, глядя на здание старого кинотеатра, где окна были заколочены досками, но в одном из них всё ещё отражался свет. Источник света, однако, остался невидимым. Казалось, что город наблюдает за ними.
«Всегда было не так», – ответила Лиза, не поворачивая головы. Её голос был спокойным, но в нём слышалась лёгкая тревога.
Данила засмеялся, но его смех был натянутым. «Это просто мёртвый город. Такие есть везде. Люди уходят, и всё превращается в руины. Но зато у нас тут есть свобода. Никто не будет нам мешать».
Андрей лишь покачал головой. Он знал, что Данила пытался убедить себя, а не их. Пустота Тихозерска была слишком густой, слишком ощутимой, как тёмное одеяло, которое покрывало всё вокруг. Каждый дом, каждое окно казалось тайным наблюдателем, ожидающим, когда что-то нарушит их покой.
Шаги стали медленнее, будто каждый из них начал осознавать, что привычный город, в котором они выросли, теперь чужд и недружелюбен. За углом старого парка что-то скрипнуло – возможно, качели, давно заброшенные, но всё равно продолжавшие двигаться, как под действием невидимой силы.